- Откуда у нас пороки?
- Скоро будут. Сделаем!
- Поясни княже, что ты надумал?
- О нашем приближении в Раковоре всё же узнали. Гонцов в Колывань они послали, наверное, ещё вчера. Войско там, возможно, уже собирается и ливонцам клич на сбор кинули. Не стоит нам тут отсвечивать. Уходим. На обратном пути пройдёмся по другим деревням, товара возьмём и домой, готовить новый поход.
Милонег с Лешим объехали замок, осматривая стены и башни, нарисовали план сооружения. Заодно оповестили дозорных из других разведотрядов об уходе. Хоть и не было хорошего настроения, гордо прогарцевали на виду у осаждённых, которые наверняка на них пялились из глубины бойниц. Войско двинулось в обратный путь. Сотня боярина Сбыславича, потерявшая своих людей, уходила последней. В качестве мести она оставила на дороге, ведущей в замок, восемь трупов. Всем выжившим после неудачного штурма эстам перерезали горло. Милонег равнодушно глянул на убитых, а сознание Влада содрогнулось – всё никак не могло привыкнуть к такому будничному происшествию, как смерть. «Ещё не так давно любого из них встречали радостными возгласами после появления на свет. Матери кормили, укачивали, целовали в макушку, отцы учили чему-то, а потом чужие люди провели заточенным железом от одной сонной артерии до другой, и всё. Тебя здесь больше нет. Никаких гарантий и страховок, в любых странах, городах и сёлах жизнь обрывалась походя, буднично, привычно» - размышлял Влад. «Не одна тысяча лет понадобилась, не один миллион убитых, для того, чтобы люди научились обуздывать своего внутреннего зверя».
Обратный путь до Нарвы войско преодолело за три с лишним дня. Полк с дружиной переправились на русский берег, схоронили шестерых ополченцев. Боярина Фёдора Сбыславича повезли в Новгород, благо, подмораживало уже не только по ночам. Всё чаще сыпала с неба снежная крупа, а в завершение похода, крупные меланхоличные снежинки полностью покрыли своими телами унылые новгородские поля.
«Вот и зима на пороге. Надеюсь, князь даст нам недельку на отдых» - загадал Милонег.
- Отдыхайте ребята, - скомандовал подъехавший Даниил, - если срочного приказания не будет, в Городище, всем живущим в городе, явиться в следующий понедельник!
- Лепота! – откликнулись дружинники.
В конце ноября на Владычном дворе (резиденция архиепископа Далмата) закипела работа. Местная плотницкая артель, во главе с присланными великим князем мастерами, занялась изготовлением трёх порок (стенобитных). В средневековом Великом Новгороде архиепископ ведал не только церковным окормлением горожан, ладожан и селян. Он контролировал торговые меры и эталоны веса, примирял спорящие стороны, благословлял решения городского вече, ставил печать на договорные с иноземцами грамоты. На его дворе находился архив и казна городская. Естественно, соглядатаи с Немецкого двора очень быстро увидели и оценили угрозу своим и соседним католическим землям. Катапульты были способны бросать камни весом в пять-шесть пудов. Не каждая крепостная стена могла выдержать несколько попаданий таких снарядов. Между тем, замков строилось, и уже было построено, довольно много. Многие из них являлись опорными базами ливонского отделения Тевтонского ордена. Это отделение образовали остатки разбитого в 1237 году литовцами Ордена меченосцев. Теперь они назывались братством рыцарей Христа Ливонии.
Под видом купцов тут же были посланы гонцы к епископу в Дерпт (Юрьев) и к архиепископу в Ригу. Через две недели в Великий Новгород прибыли делегации из четырёх ливонских епископств. Все они находились под сенью архиепископа рижского. Принимал их архиепископ Далмат, по факту являвшийся и министром иностранных дел новгородской республики. Послы привезли грамоты от католических епископов, в которых те обещали не приходить на помощь датчанам, владевшим северной Эстляндией (в частности главными крепостями - Колыванью и Раковором). После переговоров, грамоты были подписаны, крест послами целован (как знак клятвенного обязательства). Однако, новгородцам этого показалось мало и они послали свою делегацию, во главе с боярином Лазарем Моисеевичем, в Дерпт и Ригу. Были приведены к присяге «не помогать Колывани и Раковору» епископ Дерптский Александр, архиепископ Рижский Альберт Зуербеер, магистр Ливонского ордена Отто фон Лаутенберг с братьями-рыцарями. В Риге был оставлен наблюдателем боярин Семьюн с людьми. Ливонцы же, тайно, начали готовить большое войско, способное разгромить новгородский полк с княжеской дружиной. Немецкая ловушка была взведена и теперь ждала своего часа.