- Чёрт! Сдохни! – Милонег выдернул меч из гортани крестоносца и со всей силы рубанул его по назальной пластине шлема, раздробив нос. Немец, захрапев, упал навзничь и затих. Десятник бросил щит, воткнул меч в землю, перед собой, попытался зажать артерию, из которой толчками вытекала кровь. В глазах потемнело.
"Неужели всё? Как же нелепо, господи! Не удержать ничем уходящую жизненную силу, выбивается она из-под пальцев. Вот так всё просто. А как же Илонка, родные мои?» - промелькнули последние мысли.
Милонег рухнул на колени и, когда его сознание окончательно померкло, медленно повалился набок.
Глава 52
Который уже день моросил холодный дождь, погода была не июньская. Илона сидела на лавке, под дворовым навесом. Мать Милонега чистила рыбу, сидя рядом.
- Наши, наверное, уже до Пскова дошли, - сказала она и, потянувшись за очередным окуньком, тихо ойкнула.
- Что с тобой?
- Как-то не хорошо мне стало, - задумчиво произнесла свекровь.
Илона пристально посмотрела на неё, потом на кошку, которая вдруг уставилась в точку пространства, находящуюся повыше голов женщин.
- Ммммм…это он, - сказала она тихо.
Обняв себя за плечи, Илона начала покачиваться из стороны в сторону. Её глаза, наполнившись слезами, казалось, ничего уже не видели.
- Миииил, - тонким голосом пропела она и тихонько завыла…
Вскоре у Ведьмочки начались преждевременные схватки, и ближе к ночи она родила мальчика. Назвали его Глебом, как и планировали с мужем.
- Ты не горюй раньше времени, девонька, может всё ещё обойдётся, - не самым уверенным голосом попросил Владимир.
- Тебе ребёночка кормить надо. Не дай бог молоко пропадёт, - добавила свекровь.
Все эти видения продолжали идти в сознании Влада.
«Неужели я в своё подсознание так глубоко проник? Это посмертная информация, Милонег не мог её знать. Значит, пока душа сорок дней скитается по земле после смерти тела, всё, что она видела, остаётся в её глубинной памяти.» Влад начал раскручивать тот кусок «киноплёнки», который, казалось, был утерян навсегда: его затягивает в сумрачную воронкообразную пещеру всё быстрее, под довольно громкий звук, переходящий в свист. В конце пещеры виден яркий, но не слепящий, свет. Влетев в него, сознание Влада, сидящее в душе Милонега, оказалось в новом, умиротворённом пространстве. Вот, образуя коридор, стоят в белых, сияющих одеждах какие-то люди, улыбаются, встречают его.
«Так это же всё мои близкие, те, которые ушли раньше. Деды, бабушка, старший брат, погибший в 16 лет, Юрий - первый воинский наставник, Лузга… Лица у всех светлые, моложавые, без морщин, даже у стариков.»
Успокоившись, душа Милонега, осознающая себя и как неумирающее сознание Влада, приблизилась к источнику мягкого, золотистого Света. Не было видно ни рук, ни ног, ни головы, ни туловища, но душой он определялся как великолепная, мыслящая, божественная Сущность.
«Давай посмотрим прожитую тобой жизнь,» - возникло в душе его мысленное предложение.
Без тени упрёка или осуждения, Сущность показала душе все значимые действия и понимания, происходившие в его прошедшей жизни.
«Ты не зря приходил в нижний мир. Необходимые уроки усвоены. Отдыхай.»
Душа Милонега ощутила безмятежное блаженство, но тут на первый план выдвинулось сознание Влада со своим вопросом: «Кто ты? Бог-Отец? Иисус? Архангел?»
Сущность, состоящая из золотистого Света, ответила: «Я частица Отца. Я твой Дух. Я чистая Любовь. Нас очень много. Если бы не приключения, которыми обрастают ваши души в нижних мирах, они бы тоже были просто частичками чистой Любви, нашими продолжениями.»
Душа Милонега вдруг встрепенулась и слетела в земной мир, зависнув над родным двором. Мурка, широко раскрыв глаза, уставилась на неё. Илона проследила за кошкиным взглядом и, слегка побледнев, расплакалась. Мать, опустив голову и держась за сердце, сидела рядом. Наполнившись состраданием к своим родным, вечное сознание Милонега будто вспорхнуло, и за мгновение оказалось в окрестностях Пскова. Здесь оно увидело себя, вернее, своё тело, такое близкое, и уже такое холодное и чужое. Леший со Змеем положили его навзничь и стоят рядом, склонив головы. Очень бледное лицо, багровый разрез на шее, доспехи, залитые кровью. Лось с перевязанной рукой сидит в двух шагах на пне, украдкой смахивая слёзы. Новобранцы, хорошо показавшие себя в схватке, понуро стоят у него за спиной. Подстрелив гонца, они вернулись на место боя и помогли своим товарищам в схватке с немецким дозором.