Честно говоря, были мысли, что Инси расстроится после такого кратковременного выхода в свет. Но та была довольна или просто не показывала своих чувств. Девушка выступала, как молчаливый наблюдатель, она единственный человек, ну, или не человек, которого мне не надо убеждать напрямую.
Инси смотрит, делает выводы, надеюсь к концу отведённого срока, она всё для себя решит.
Оставалось не так много времени, по прошествии которого я всё больше и больше мрачнел. Во мне возобладала какая-то философская бесшабашность, мол, — «жизнь тлен» и прочее.
Шабини получили доспехи и почти на два дня я перестал ощущать их присутствие, каждую свободную минуту гиганты подгоняли свои латы, пробовали в спаррингах на заднем дворе, не снимали даже дома.
Теперь за мной следовали два одетых с иголочки воина.
Новые кожаные сапоги с толстой подошвой и стальными бляхами. Стальной корсет, нагрудник, наручи, небольшая юбка и шлем. За спиной топоры и мечи из лучшей стали, что доступна гномам. Кто-кто, а вот воины сейчас наслаждались.
Я с фанатизмом душевнобольного тренировался. Весь задний дворик дома бабули стал похож на военный полигон. Призывая разные стихии, я смешивал силы, пробовал новые и новые задумки.
Во дворе прорастали деревья, сгорая в пепел, из которого поднимались огненные птицы. Гремел гром, сыпались блёсна молний, ветер с воем носился среди домов.
Порою я часами сидел на одном месте, смотря только в одну точку, там, где на грани восприятия проступала моя внутренняя система, и то непонятное скопление силы в районе груди. Когда становилось совсем трудно, пучок силы пульсировал, словно медуза, вбрасывая море энергии, а затем затихал на какое-то время.
Вышли в продажу ручки.
Сказать, что это произвело фурор? Нет, не произвело.
Это просто расщепило рынок на миллионы кусочков, больше никто в пределах столицы не пользовался перьями, все перешли на ручки. Пользоваться допотопным методом письма считалось моветоном. Таких людей переставали приглашать на обеды, шепотки за их спиной росли и множились.
А в моём столе уже лежали чертежи шариковой ручки. Самое сложное в ней — это сделать подходящий раствор, но я смотрел, качество местных чернил хорошее, при желании можно сделать подходящие. Закономерный рост, не знаю даже, какую суму запросить у гномов, после первого раза. Наверняка, они с руками оторвут новое «изобретение».
Периодически отсылал родителям Вестника, с одинаковыми сообщениями, мол всё в порядке, живу не тужу, прекрасно устроился, кушаю хорошо. В ответ получал что-то невероятное, оказывается, отец планирует открывать второй трактир. Кэли нашла мои старые планы по улучшению таверны, подумав, семья решила их воплотить на деньги, поступающие с продаж книг. Получилось надо сказать хорошо, если всё, что пишут правда, это просто потрясающе.
К нам частенько стал захаживать профессор Блейк.
Сначала он и Берта не могли переваривать друг друга, но старик не отступал. Я в качестве подопытного, стал для него просто кладезем. Он постоянно наблюдал за моими тренировками, что-то записывал, ставил пометки. Обходил меня и рассматривал, казалось, ещё чуть-чуть и заглянет в рот, будто коню.
Лето таяло, словно кусок масла на сковороде.
Вечера становились длиннее, а наши посиделки всё веселее. Инси учила язык, общалась со всеми сразу, надоедая вопросами. Блейк практически поселился у нас, а когда Берта стала делиться с ним травкой, так они и вовсе спелись. Каждый день, под вечер, все собирались за столом. Инси, Альфи, Блейк, Берта, Клавс, Кирк.
Как-то в очередной день к нам пришёл Джей.
Я ожидал его появления, и несколько нервничал, казалось, ничего не получится. Но наконец-то, увидев его на пороге, расслабился, план в силе, всё идёт своим чередом. Вот что меня удивило, так это спутница Джея. Ею оказалась уже знакомая мне Мэри-Ася.
Девушка наивная-глупышка, всё-таки отвязавшаяся от чванливого кретина Руана, охотившегося за её состоянием, которое предлагал отец. Папа прекрасно понимал, что хоть дочь и невероятно красива, и молода, мало кто захочет брать в жёны откровенно ребёнка, поэтому прилагал огромное приданое. Но кажется, Джея не интересовал размер приданного, он смотрел на Мэри взглядом по настоящему влюблённого человека, уж этот взгляд я не перепутаю. Да и что вообще надо принцу? Уж точно не деньги.