— С этим, Филя, я бы не спешил, — задумчиво сказал князь, потягивая вино из чеканного золотого кубка, — с этим всегда успеется… А то вершки повыдергаем, а из корешков новая поросль брызнет, погуще старой! Сито, сито надо плести, да такое мелкое, чтобы ни один волосок с песком не проскочил!
— Такой, выходит, твой ответ Любаве? — вздохнул Филимон, отходя от двери.
— Такой, Филя, такой, другого пока не будет, — усмехнулся князь, глядя на его растерянную физиономию.
— А если она спросит, что это за сито такое? — недоверчиво прищурился Филька. — Еще на смех меня поднимет!
— Да ты никак девичьего смеху испугался? — усмехнулся Владигор. — Не бойся, не поднимет. А даже если и посмеется, с тебя не убудет! Как-никак, развлечение. А про сито Любава поймет, даже если и посмеется. Или тебе ее смех не в радость, Филимон?..
Князь пристально посмотрел на смущенного Фильку, но тот отвел глаза, шагнул к столу и, решительно взяв свой кубок, единым духом опорожнил его. Тут из-за слоистого слюдяного окошка донесся дальний простуженный крик петуха.
— Ну все, Филимон, лети! — сказал Владигор, протягивая руку на прощание. — Да про девку под лестницей не забудь, а то так до распутицы там и просидит, твоих сватов дожидаючись! А то смотри, покончим со всей этой нечистью да и присватаем тебе красну девицу! Не эту, так другую, сам выберешь, а я сватом буду, — а князю, сам знаешь, никто, даже сам Десняк, не откажет.
— А я, может, еще к тебе сватов зашлю, — хмуро перебил Филька и тут же смущенно потупился, накручивая на палец густой пшеничный ус.
— А не староват ты будешь к тому времени, Филимон? — усмехнулся князь. — Да и будет ли к кому свататься? Сам знаешь, в детях своих мы не вольны, может, от меня одни княжата-сорванцы пойдут, — к кому ж ты тогда свататься будешь?..
— Про то я один знаю, — нетерпеливо перебил Филька. — Сито, говоришь?
— Сито, Филимон, сито, — кивнул князь, — а это Силычу передай, пусть зверь полакомится!
Владигор взял со стола вазочку с печеньем и пряниками, оттянул передний карман Филькиного сарафана и с шорохом высыпал туда угощение для своего любимца. Пока скоморохи ходили по площадям да по базарам, медведь потешал публику наравне с ними, но перед тем, как приступить к княжьим воротам, Владигор вспомнил о страшных псах, свободно бегающих по двору, и, чтобы без нужды не стравливать две непримиримые звериные породы, отослал Силыча к Любаве.
«Присушила сестренка молодца, — подумал князь, когда Филимон бесшумно исчез за дверью спаленки. — а что, парень он хоть куда, правда сыч наполовину, ну так это они между собой решат, когда ему сычом быть, а когда человеком…»
Глава третья
Размышляя обо всем этом, Владигор отдернул полог, лег, вытянулся во весь рост и, утонув в скрипучих шелковых волнах пышно взбитой перины, незаметно задремал. Очнулся он оттого, что кто-то тронул его за плечо. Князь открыл глаза, рука его метнулась к ножнам на поясе, но разбудивший мягко остановил ее на полпути и, сжав пальцами запястье, тихо прошептал:
— Встань, князь и иди за мной!
Голос незнакомца звучал так властно, что Владигор молча сбросил ноги с перины и воткнул их в широкие голенища сапог. Они вышли из душной спаленки, друг за другом переступили через спящего в конце галерейки стражника и стали спускаться по узкой витой лесенке. Незнакомец шел впереди, закутавшись в плащ и низко, до самого подбородка, опустив темный остроконечный капюшон. Порой он оборачивался, чтобы предупредить князя о слишком крутой ступеньке, и тогда Владигор видел сверкающий сквозь крестообразные прорези взгляд пришельца и редкую седую бороду, серебристым веером выступающую из-под капюшона.
Когда Владигор переступил последнюю ступень, его провожатый толкнул низкую дверку в стене и, наклонившись перед притолокой, вдруг шепнул нежным женским голосом:
— Осторожно, князь! Лоб не расшиби!..
— Кто ты? — крикнул Владигор, бросаясь вперед и протягивая руку к верхушке капюшона.
Но таинственная фигура ловко увернулась и, махнув перед лицом князя полой плаща, проскользнула в низкий квадратный проем. Владигор бросился за ней, но, выскочив во двор, увидел, что незнакомка уже подбегает к воротам.
— Стой! — приглушенным голосом крикнул князь, ударяя сапогом в оскаленную морду дворового пса, который молча кинулся на него из-за угла.
Фигура остановилась перед воротами и, не откидывая капюшона, обернулась к Владигору.
— Ты что, здешняя, что тебя псы не трогают? — заговорил князь, шаг за шагом приближаясь к воротам.