Археологические исследования здания показали, что оно почти точно поставлено на основаниях храма 1200–1201 годов, повторяя его план, близкий плану Димитриевского собора. Но стены древней постройки были сложены не из белого камня, а из тонкого кирпича-плинфы на прочном известковом растворе с примесью кирпичной крошки: владимирские строители на рубеже XII–XIII веков вновь начали применять кирпич. При раскопках были найдены блоки такой кладки разрушенных верхних частей здания и, что особенно важно, — лекальные кирпичи от перспективных порталов и сложных «пучковых» фасадных пилястр. Подобные пилястры в зданиях конца XII-начала XIII столетия обычно связаны с разрабатывавшейся в эту пору русскими зодчими высотной композицией крестовокупольного храма, завершавшегося поднятой на ярусном основании главой. Это было передовое направление в архитектуре той поры, связанное с ростом городской культуры, переоценкой старых и поисками новых национальных форм культового здания. Есть все основания думать, что Княгинин собор был одним из памятников этого течения. Возможно также, что ярусный верх существующего храма в какой-то мере воспроизводил сложную форму верха первоначального здания 1200–1201 годов. Однако оно, видимо, совершенно не имело каких-либо элементов скульптурного убора. Это был строгий монастырский собор, родственный в этом Успенскому епископскому и монастырскому Рождественскому собору.
Из летописей известно о погребении в Княгинином соборе в XIII веке его строительницы княгини Марии, ее сестры — Анны, второй жены Всеволода III, жены и дочери Александра Невского. Но любопытно, что аркосолии с их погребениями находятся ныне в наружных восточных членениях боковых фасадов существующего храма (аркосолии теперь заложены). Следовательно, к древнему собору примыкали какие-то пристройки. Археологические разведки установили, что действительно храм изначально был окружен с трех сторон неширокой галереей, украшенной, как и сам собор, нарядным полом из цветных майоликовых плиток. Возможно, что восточные участки галереи занимали приделы — Благовещенский с юга и Христорождественский с севера. Здесь, в наиболее почетном месте, и находились погребения княгинь. Низкие галереи создавали ступенчатость силуэта здания, как бы предварявшую ярусность его верха.
С Княгининым собором связана интересная история с «мощами» некоего купца Авраамия, который вел разведку в земле волжских болгар в пользу владимирского князя, был в 1229 году схвачен ими и убит. Вокруг этого происшествия возникло шумное политическое дело: останки этого ловкого торговца в 1230 году были торжественно привезены во Владимир и с почестями положены в монастырском соборе как «мощи» нового «страстотерпца». В обстановке напряженной борьбы с восточными соседями эта новая «святыня» играла немалую политическую роль.
Войдем внутрь собора. Здесь о его связи с древним храмом напоминают крестчатые столбы, величественные полукружия апсид и маленький аркосолий в северной стене. Но весь облик интерьера принадлежит зданию конца XV — начала XVI века. Пространство храма характеризуется необычайной свободой и воздушностью. Стены не расчленены лопатками, их широкая гладь усиливает впечатление единства пространства; подпружные арки опираются на вделанные в стены профилированные консоли и широкие двухъярусные карнизы столбов. Арки, несущие купол, ступенчато повышены по отношению к сводам боковых нефов, создавая движение пространства кверху и лучшие условия для его освещения светом окон барабана. Эта система сводов и нашла свое выражение в ступенчатом, ярусном верхе здания, о котором мы говорили выше.
Интерьер собора сейчас особенно прекрасен благодаря его хорошо сохранившейся и расчищенной советскими реставраторами фресковой росписи (нераскрытой осталась роспись сводов). Она была исполнена по заказу патриарха Иосифа в 1647–1648 годах московскими «государевыми иконописцами» во главе с крупным мастером Марком Матвеевым, работавшим до того над росписью московского Успенского собора. Это один из ранних русских монументальных ансамблей, где с большой силой и яркостью проявляются новые художественные вкусы XVII века с их любовью к жизнерадостной красочности живописи, интересом к многосложной повествовательной подробности композиций, к реальным бытовым деталям, заимствованным из окружающей жизни. Вместе с тем в сложности росписи сказывается знакомство художников с разнообразной богословской литературой.
Портал западного входа, покрытый цветистой орнаментальной росписью, как бы предваряет художественный эффект живописного ансамбля. Роспись расположена в несколько ярусов, разделенных на отдельные «клейма». Изложить в кратком рассказе ее содержание нет возможности. Поэтому обратим внимание лишь на ее главные сюжеты. В конце алтарной апсиды помещена большая композиция «Да молчит всякая плоть человеча», изображающая в очень сложном истолковании главное «таинство» — «превращение» хлеба и вина в плоть и кровь Христа. Эти «святые дары» несет процессия ангелов, почему данная композиция называется также «великим выходом». Художник использовал эту тему для показа красочного и многолюдного зрелища. Ниже на стене апсиды, слева и справа, помещена композиция Евхаристия (причащение Христом апостолов). В росписи алтарной части иллюстрирован также ряд рассказов «пролога» — книги избранных чтений о жизни святых и назидательных новелл. На лицевой стороне алтарной арки развернута большая композиция «Успения богородицы», которому посвящен храм. Рассказ о богородице продолжается и в росписи южной стены, где, начиная с третьего яруса, иллюстрирован акафист (похвала) богоматери, представленный в серии символических композиций и изображений чудес. Здесь множество любопытных подробностей, говорящих о наивном понимании художниками своих сюжетов. В росписи столбов интересны изображения владимирских князей, в том числе Андрея Боголюбского (на северной стороне юго-западного столба). Угловые крестовые своды заняты крупными изображениями Христа, Саваофа и богоматери Знамения, а основные коробовые своды — изображениями «двунадесятых праздников».
Но наибольшее впечатление производит композиция «Страшный суд», помещенная на западной стене (илл. 39). Раньше мы видели фрагменты этой композиции в росписях XII и XV веков в Димитриевском и Успенском соборах. Там она членилась на отдельные части, расположенные на сводах хор, арках и столбах. Здесь хор нет, и художники получили в свое распоряжение огромную плоскость стены, на которой они могли свободно развернуть свою грандиозную тему. И нужно сказать, что они показали себя выдающимися мастерами-монументалистами, великолепно использовав представившуюся возможность. Под окном — в кругу из крылатых серафимов — судия-Христос, на роскошном троне. По его сторонам — окруженные клубящимися облаками апостолы на престолах с сонмом ангельского воинства. К ногам судии припадают «прародители» Адам и Ева, молящие за род человеческий, ниже — ангелы суда, а внизу, над самым дверным проемом, крошечная обнаженная фигурка — человеческая душа, затерявшаяся в грозном многолюдстве судилища.
В нижней части стены помещены сцены ада и рая. Огромный чешуйчатый змей извивается в правой половине картины, опутывая своими петлями толпу осужденных на вечную муку грешников. Среди них выделяется группа иноземцев в западноевропейских и восточных костюмах; это не только «иноверцы» — «треклятые люторы» и «агаряне», — но и опасные конкуренты русских купцов и промышленников, это и определяет их посмертную судьбу. Сзади — в круге — момент воскрешения мертвых. В противоположном левом углу у входа, также в диске — символы «четырех царств». Адская зона вымежевана светлым контуром — здесь «огнь неугасимый» и в особых круглых медальонах со вкусом представлены разновидности адских мук. Само тонкое тело змея унизано белыми бумажными кольцами с именами грехов — «убийство», «грабление», «гнев» и пр., рассчитанными на прочтение их молящимися. Справа в углу — сам ад и множество крылатых дьяволов. В левой половине — группа праведников и уже знакомая нам картина рая, куда апостол Петр (внизу) ведет оправданных судом. Врата рая изображены в духе архитектуры XVII века — такие ворота с шатриками на углах известны у ряда сооружений этой поры. Над ними — в круге — богоматерь на троне, с двумя ангелами. В углу «лоно Авраамово» и райский сад, растительность которого переходит и на подоконник.