Выбрать главу
простаивали                       из-за осьмушки сутки           в улице                         на холоду. Хотите сажайте,                              хотите травите — завод за картошку —                                      кому он не жалок! И десятикорпусный                                   судостроитель пыхтел             и визжал                             из-за зажигалок. А у кулаков                     и масло и пышки. Расчет кулаков                            простой и верненький — запрячь хлеба́                           да зарой в кубышки николаевки                     да ке́ренки. Мы знаем —                       голод                                 сметает начисто, тут нужен зажим,                               а не ласковость воска, и Ленин               встает                           сражаться с кулачеством и продотрядами                             и продразверсткой. Разве            в этакое время                                       слово «демократ» набредет                  какой головке дурьей?! Если бить,                  так чтоб под ним                                              панель была мокра: ключ побед —                          в железной диктатуре. Мы победили,                         но мы                                    в пробоинах: машина стала,                         обшивка —                                             лохмотья. Валы обломков!                              Лохмотьев обойных! Идите залейте!                            Возьмите и смойте! Где порт?                   Маяки                              поломались в порту, кренимся,                  мачтами                                 волны крестя! Нас опрокинет —                               на правом борту в сто миллионов                              груз крестьян. В восторге враги                               заливаются воя, но так            лишь Ильич умел и мог — он вдруг                повернул                                колесо рулевое сразу           на двадцать румбов вбок. И сразу тишь,                         дивящая даже; крестьяне
                  подвозят                                   к пристани хлеб. Обычные вывески                                 — купля —                                                    — продажа — — нэп. Прищурился Ленин:                                   — Чинитесь пока чего, аршину учись,                          не научишься —                                                       плох.— Команду                усталую                              берег покачивал. Мы к буре привыкли,                                     что за подвох? Залив           Ильичем                           указан глубокий и точка              смычки-причала                                          найдена, и плавно                в мир,                          строительству в доки, вошла            Советских республик громадина. И Ленин                сам                       где железо,                                            где дерево носил           чинить                       пробитое место. Стальными листами                                    вздымал                                                   и примеривал кооперативы,                        лавки                                  и тресты. И снова               становится                                   Ленин штурман, огни по бортам,                            впереди и сзади. Теперь              от абордажей и штурма мы       перейдем                         к трудовой осаде. Мы       отошли,                     рассчитавши точно. Кто разложился —                                  на берег                                                  за во́рот. Теперь вперед!                             Отступленье окончено. РКП,          команду на борт! Коммуна — столетия,                                       что десять лет для ней? Вперед —                    и в прошлом                                          скроется нэпчик. Мы двинемся                         во сто раз медленней, зато         в миллион                           прочней и крепче. Вот этой                 мелкобуржуазной стихии еще        колышется                           мертвая зыбь, но, тихие                 тучи                        молнией выев, уже —             нарастанье                                 всемирной грозы. Враг          сменяет                         врага поределого, но будет —                      над миром                                         зажжем небеса, — но это                 уже                        полезней проделывать, чем        об этом писать.— Теперь,               если пьете                                   и если едите, на общий завод ли                                  идем                                           с обеда, мы знаем —                       пролетариат — победитель, и Ленин —                    организатор победы. От Коминтерна                            до звонких копеек, серпом и молотом                                  в новой меди, одна          неписаная эпопея — шагов Ильича                          от победы к победе. Революции —                           тяжелые вещи, один не подымешь —                                        согнется нога. Но Ленин                 меж равными                                         был первейший по силе воли,                         ума рычагам. Подымаются страны                                     одна за одной — рука Ильича                       указывала верно: народы —                   черный,                                 белый                                             и цветной — становятся                     под знамя Коминтерна. Столпов империализма                                        непреклонные колонны буржуи              пяти частей света, вежливо                приподымая                                      цилиндры и короны, кланяются                   Ильичевой республике советов. Нам         не страшно                             усилие ничье, мчим          вперед                       паровозом труда… и вдруг               стопудовая весть —                                                   с Ильичем удар.