Даль, казалось бы, не возражает против оценки труда Ганемана как “памятника заблуждений ума человеческого”, “жалкой, безрассудной переимчивости и страсти к новизне немалого числа современников”, однако размышляет и четко формулирует основные правила гомеопатического лечения:
“Должно испытывать снадобья на здоровых; припадки и явления, ими в здоровом человеке рождаемые. Суть единственный оселок целебной силы их;
Для постоянного, успешного и отрадного исцеления должно всегда избирать снадобье, призывающее всегда в здоровом недуг, подобный тому, какой исцелитель желаем;
Всякое болезненное изменение жизненных сил вполне уничтожается вторым сильнейшим впечатлением, сходным с первым в явлениях, но разнствующим сущностью”.
Сторонником гомеопатии В.И. Даль стал, как он вспоминал позднее [47, с. 13-14], под влиянием А.А. Перовского (1787-1836), писателя, известного под псевдонимом Антоний Погорельский, автора романа “Монастырка”, повести “Лафертовская маковница”, сказки “Черная курица” и др. Перовский, по словам Даля, держался учения гомеопатов “с твердою, непоколебимою уверенностью” и, когда их “свела судьба”, т.е. в 1832-1833 гг., это учение стало предметом долгих споров между ними. Даль - автор статьи, в которой гомеопатия была выставлена “во всей наготе ничтожества”, не хотел менять взглядов: “Написав и напечатав подобную статью, право, нелегко решиться на новые опыты и еще труднее убедиться в несправедливости своей и покаяться, признав всенародно вину свою” [Там же, с. 13]. Однако Перовский настоял, чтобы Даль проверил действие гомеопатических средств на себе. Даль, проведя многочисленные опыты, пришел к совершенному убеждению в его правоте и сделался горячим сторонником гомеопатии, которую применял на практике и защищал в письмах к своему другу К.К. Зейдлицу [17], а позднее - к В.Ф. Одоевскому [47].
Из-за беспорядков, которые В.И. Далю пришлось наблюдать в госпитале, из-за царившей там бюрократии усиливалось его разочарование в медицине, о чем писал впоследствии Д.И. Завалишин [255]. Все это вызывало у Даля недовольство собой и желание переменить род деятельности. Одно время у него была надежда занять в Дерптском университете кафедру русского языка и словесности, но, хотя он уже получил достаточную известность в этой области, по формальным причинам этот план расстроился [326, с. XXXIX]. Но в результате неожиданного стечения обстоятельства у Владимира Ивановича появилась другая возможность: 20 марта 1833 г. в далеком Оренбурге скоропостижно скончался военный губернатор П.П. Сухтелен (1788-1833), а на его место был назначен брат А.А. Перовского генерал-адъютант В.А. Перовский (1795-1857) [346]. Последний и предложил В.И. Далю должность чиновника особых поручений при себе и получил его согласие.
Василий Алексеевич Перовский - блестящий тридцативосьмилетний придворный, имел уже богатую яркими событиями биографию. Будучи участником Отечественной войны 1812 года, он прошел французский плен, а в турецкой кампании 1828 года получил тяжелое ранение в сражении под Варной, был удостоен высоких воинских наград. После декабрьских событий 1825 г. Перовский - многолетний адъютант великого князя Николая Павловича - неожиданно оказался приближенным к императорскому двору. Питомец Московского университета, он принадлежал к наиболее просвещенным людям столицы, а задушевная дружба с В.А. Жуковским тесно сблизила его с кругом писателей.
Перовского не удовлетворяла жизнь в Петербурге. Независимый, прямой и резкий, он с трудом подчинялся светским правилам, а его огромная энергия требовала выхода в деятельности, не скованной рамками столичной службы. Назначение в Оренбург соответствовало его стремлениям. Должность военного губернатора и командира отдельного Оренбургского корпуса давала ему не только свободу и власть, но и возможность проявить себя в роли государственного деятеля.
Далекий пограничный город Оренбург привлекал внимание русского правительства как главный пункт торгового и политического общения с ханствами Средней Азии, где в это время усилилась активность Англии, стремившейся вытеснить Россию с восточных рынков. Кроме того, он был центром огромного края, еще не до конца освоенного, но сказочно богатого, что в 1792 г. подтвердил всемирно известный ученый Александр Гумбольдт (1769-1859), побывавший на Южном Урале.
Вступая на новую должность, Перовский имел обширные планы, для осуществления которых требовались надежные помощники, первым из них и стал В.И. Даль.
Из хранящегося в ГАОО дела, озаглавленного “Материалы о службе доктора медицины, чиновника особых поручений Владимира Ивановича Даля”[2 ГАОО, ф. 6, оп. 6, № 10651.], мы узнаем, что по просьбе Перовского 9 мая 1833 г. Даль уволен из Санкт-Петербургского военно-сухопутного госпиталя и определен на должность чиновника особых поручений при оренбургском военном губернаторе с жалованием по 1500 руб. в год[3 Там же, л. 14-14 об.] и чином коллежского асессора, в котором утвержден 24 января 1834 г.[4 Там же, л. 33-33 об.] Одновременно Перовский направил в канцелярию петербургского военного губернатора отношение о выдаче Далю подорожной на три лошади на проезд до Оренбурга. Однако новоиспеченный чиновник особых поручений выехал позднее, отстав от Перовского, который прибыл на место и вступил в управление Оренбургским краем 9 июня 1833 г.[5 ГАОО, ф. 6, оп. 7, № 774.] Причиной задержки была свадьба В.И. Даля. К новому месту службы он прибыл с молодой женой Юлией Егоровной, урожденной Андре.