В 1834 г. В.И. Даль не оставлял как художественной, так и научной литературной деятельности. Так, в 1834 г. в петербургском журнале “Библиотека для чтения” была напечатана его “Сказка о воре и бурой корове”, а 13 марта он отправил в Дерпт этнографический очерк о башкирах[25 РНБ, отд. рук., ф. 862 (И.А. Шляпкин), № 142, л. 9.]. Извлечение из этого очерка, вышедшего в “Ежегоднике Дерптского университета” на немецком языке, в том же году было опубликовано в “Журнале министерства внутренних дел” под заглавием “Замечание о башкирцах” [20]. Продолжая знакомить российскую публику с малоизвестным Оренбургским краем, В.И. Даль послал Н.И. Гречу корреспонденцию “Скачка в Уральске”, которая была напечатана в газете “Северная пчела” 9-10 ноября 1834 г.
С 1835 г. в Оренбурге сложилась тревожная обстановка из-за усложнившихся отношений с неспокойными восточными соседями. Особую озабоченность по-прежнему вызывали хивинцы, которые создавали постоянную угрозу для торговых караванов, чем подрывали выгодные для России связи с Бухарским ханством и другими странами Востока. Работорговый промысел, процветавший в Хиве, также наносил немалый ущерб России, поскольку именно русские ценились наиболее высоко в качестве живого товара. Этим весьма прибыльным делом занимались туркмены и казахи на Каспийском море и в пограничных селениях Оренбургского края. Кроме того, Хива оказывала постоянный нажим на кочевавшие на соседних с ней землях, но находившиеся в российском подданстве казахские роды, их принуждали платить подати хивинскому хану.
Сами же казахи находились в состоянии постоянной междоусобицы, которую не могли пресечь султаны-правители, официально признанные, но не имевшие реальной власти, несмотря на все усилия не удавалось искоренить обычай “баранты”, служивший основой кровавых межродовых стычек. Дело усугублялось повышенным вниманием Англии к Средней Азии, что создавало для России серьезную внешнеполитическую угрозу. Этим и объясняется русская политика в отношении восточных соседей, которая стала более активной и жесткой в 30-е гг. XIX в.
Такую политику начал еще оренбургский военный губернатор П.П. Сухтелен, а затем последовательно проводил В.А. Перовский. Ее следствием стала, во-первых, закладка Ново-Александровского укрепления на северо-восточном побережье Каспийского моря, что должно было способствовать прекращению морских разбоев и похищения рыбаков, обеспечению безопасности караванных путей и наведению порядка в отношениях с Адаевским родом казахов, постоянно колебавшихся между Россией и Хивой.
Другая важная предпринятая мера - устройство Новой пограничной линии, протянувшейся по казахским степям от Орска почти на 500 верст до станицы Березниковской. Места для новых укреплений выбрала во время похода в 1834 г. экспедиция обер-квартирмейстера отдельного Оренбургского корпуса полковника А.А. Жемчужникова, а на следующий год по этой линии уже заложили четыре форта - Императорский, Наследника, Николаевский и Михайловский. Одновременно укреплялись добрососедские и дипломатические отношения с Бухарским ханством, в связи с чем, вслед за П.И. Демезоном, такое же неофициальное путешествие в Бухару совершил в 1835-1836 гг. И.В. Виткевич. В.И. Даль непосредственно участвовал в разработке и осуществлении внешнеполитических проектов В.А. Перовского. Это видно из архивных материалов - как официальных документов, так и личных заметок и писем.
Любопытные подробности о жизни Даля в это время можно найти в его записных книжках, которые находятся в рукописном отделе РГБ в Москве. Особый же интерес представляют его письма к сестре, Паулине Ивановне Шлейден, с которой он делился многими заботами. Эти письма хранятся в ИРЛИ в Санкт-Петербурге. В письме, датированном августом 1835 г., Даль сообщает сестре, что все лето он провел в седле, не уточняя, впрочем, деталей: речь шла о делах, связанных с устройством Новой линии и относившихся к разряду секретных. Более подробные сведения мы находим в его записной книжке за 1835-1840 гг.[26 РГБ, отд. рук., ф. 473, картон № 7.], здесь упоминаются две поездки: в мае и июне-июле.
Первая поездка описана в короткой заметке, озаглавленной “Прогулка в степь 1835, май” и начинается словами: “16-го в четвертом часу выступили в пестром и разнородном вооружении всех народов”[27 Там же, л. 1.]. В ней отражены дорожные впечатления, в частности, остановка у казахского хана, имевшего 17 жен, 4 сыновей и 35 дочерей. Возвращение в Оренбург датировано 25 мая.