Бэр ждал от Даля и его личных соображений по академическому плану, который в это время составлялся: “Прошу Вас, глубокоуважаемый друг, если можно сообщить мне, что именно В ы (выделено Бэром. - Лет.) ждете от будущего в рассуждении указанных вопросов... Постороннее вмешательство в это дело создало совершенно ненужные препятствия, поэтому многое может пойти вкривь и вкось. Но поскольку я докладчик и, если хотите, автор плана, то, как я полагаю, адресованное мне доверительное сообщение было бы уместным, а не подлежащее оглашению осталось бы у меня в строгой тайне, хотя и оказало бы влияние на принимаемые меры” [Там же]. Письмо это подтверждает значение, которое академик придавал мнению В.И. Даля: “Мы ответственны перед императором и перед государством за то, что эта экспедиция будет иметь результат. Но если нам ничего не говорят о цели, то мы не можем строить никаких предположений и должны высказать пожелание, чтобы рассмотрение вопросов, ответов на которые ждет Европа, было отложено на более подходящее время. Вы лучше сможете оценить обстоятельства, чем я. Однако мне кажется, что мое обращение к Вам повсюду должно оставаться секретом, за исключением более высоких сфер. Потому что именно оттуда желал бы я получить луч надежды, хотя и точно знаю, что не могу получить его прямо и с уверенностью” [Там же].
По предложению К.М. Бэра академическая комиссия приняла новый, расширенный план исследований, который П.Н. Фус 14 июля 1839 г. представил С.С. Уварову [399, с. 90-97]. В нем предполагалось, что продолжительность и маршрут экспедиции, в отличие от первоначального замысла, заранее точно не определены, а будут зависеть от обстоятельств. Более длительное путешествие, по мнению академиков, весьма желательно, прежде всего для географической съемки восточного берега Аральского моря и для успеха естественных наблюдений и коллекций, а особенно “чтобы приблизиться сколько возможно к решению важных историко-географических вопросов, которые занимают ученый свет с того времени, как вообще пробудилось любознание историка”; эти вопросы, однако, “по сию пору оставались не разрешенными потому, что никогда не было предпринимаемо в сих столь малодоступных местах строго ученого изыскания” [Там же, с. 91].
Отметив, что на всей обитаемой поверхности земного шара нет ни одной стороны, в которой... произошли бы такие обширные перемены, как в окрестностях Каспийского и Аральского морей, составители проекта указали на два момента, которые в то время оживленно обсуждались в научных кругах и требовали выяснения. Во- первых, высказывалось предположение, что в прошлом Аральское и Каспийское моря составляли единое целое. Во-вторых, имелись свидетельства, что река Аму-Дарья еще сравнительно недавно впадала не в Аральское, а в Каспийское море, поэтому возник вопрос о причине перемены ее русла. Экспедиция, по мнению Академии, должна была “удостовериться, действительно ли можно еще распознать прежнее русло Аму-Дарьи к стороне Каспийского моря, иссохло ли оно вследствие искусственной запруды или от действия природы и до какой степени оно замелело” [Там же, с. 93].
Далее Академия высказывала пожелание, “чтобы кроме исследования восточного берега Арала и рукавов Сыр-Дарьи, также Усть-Урт подвергнут был по возможности геологическому разысканию и чтобы произведены были наблюдения, не находятся ли на север и юг от этой равнины следы прежнего покрытия морем или речных русел” [Там же, с. 95]. Помимо того, отмечалось, что большим научным успехом было бы “ближайшее рассмотрение памятников зодчества, уцелевших от времен прежнего блеска по дороге между южным концом Аральского моря и Каспийским” [Там же, с. 94].
Если проект получит одобрение, то Академия наук предлагала следующий состав экспедиции: академик Бэр, адъюнкт Асмус, астроном Савич, биологи Железнов и Кесслер, востоковед Савельев, вместе с лаборантом Зоологического музеума и двумя служителями или толмачами[104 ПФА РАН, ф. 2, 1-1837, л. 102.]. К проекту прилагалась смета по расходам экспедиции: 22900 руб. единовременно (на приобретение экипажей, научных инструментов и оборудования, а также на закупку естественных предметов, рукописей, монет и других древностей во время путешествия) и 1966 руб. 66 коп. на ежемесячные оклады участникам экспедиции.