Интересны обстоятельства присоединения к военному отряду известного путешественника Пл.А. Чихачева (1818-1892). Широко образованный человек, знаток многих языков, он оставил блестящую карьеру военного и придворного ради занятий наукой и совершил несколько путешествий, в том числе по Северной и Южной Америке. Он задался целью посетить неведомую в то время Центральную Азию и получил поддержку Академии наук, которая рассмотрела проект его путешествия на заседании Конференции 1 марта 1839 г. Академик К.М. Бэр, подтвердив целесообразность экспедиции на Тибет, подчеркивал трудность задачи и высказал пожелание, чтобы были изучены физическое состояние региона, этнография, лингвистика; проникнуть на Тибет он предлагал через Персию или через Оренбург, Семипалатинск, Бухару и Коканд.
Пл.А. Чихачев (1818-1892)
Поездка Чихачева была одобрена правительством, и он намеревался начать путешествие, присоединившись к научной экспедиции, подготовку к которой вел В.А. Перовский. В ГАОО имеются любопытные документы, рассказывающие о его приезде в Оренбург и участии в Хивинском походе.
Архивное дело, озаглавленное “О предпринятом по Высочайшему соизволению путешествии г. штабс-ротмистра Чихачева в Центральную Азию”[107 ГАОО, ф. 6, оп. 16, № 7, л. 1-2.], начинается секретным письмом военного министра графа Чернышева Перовскому от 7 июня 1839 г.: “Государь Император, известись о намерении уволенного из кавалергардского Ея Величества полка штабс-ротмистра Чихачева обозреть Центральную Азию в ученом отношении и одобряя это полезное предприятие, предоставляет ему присоединиться к ученой экспедиции, назначенной к восточным берегам Аральского моря под прикрытием отряда, снаряжаемого по распоряжению Вашего превосходительства”.
Черновик ответного рапорта Перовского написан рукой В.И. Даля. В рапорте говорится: “Смею просить Ваше Сиятельство покорнейше, разрешить наперед недоумение мое, в которую именно из двух экспедиций г. Чихачеву представлено следовать, в военную ли, которая пойдет зимою, или собственно ученую, которая выступит весною? Вторая, как Вам, милостивый государь, известно, пойдет только до Аральского моря, до устьев впадающих в него рек, откуда г. Чихачеву может быть еще сильно затруднительно достигнуть в безопасности даже и самую Бухару, в чем можно успеть при известных обстоятельствах несравненно лучше и вернее, присоединясь к любому Бухарскому каравану.
Если же г. Чихачев намерен присоединиться к военной Хивинской экспедиции, то это, как мне кажется, сопряжено будет для него еще с большими неудобствами; уже одно то обстоятельство, что он сопутствовал нашему военному отряду, может поставить его впоследствии в весьма затруднительное положение и во всяком случае может быть ему только помехой, а не пособием»[108 Там же, л. 3-3 об.].
В следующем письме министра Перовскому предписывается “по прибытии г. Чихачева в Оренбург устроить дальнейшее его путешествие по Вашему благоусмотрению и отправить его так, как Вы признаете это лучшим и удобнейшим, ибо настоящий способ достижения внутренних стран Центральной Азии был указан г. Чихачеву по совершенной невозможности проникнуть туда чрез Восточную Индию, как он было намеревался это сделать”[109 Там же, л. 4.].
Перовского уведомили, что Чихачев намерен приступить к исполнению желания посетить Центральную Азию, не ожидая содействия на то ученой экспедиции, предназначавшейся для исследования берегов Аральского моря. Военный министр пишет: “Его Величество высочайше повелевать соизволил, дабы г. Чихачев отправился вместе с Вашим превосходительством в предпринимаемую Вами экспедицию, во время которой Вы, милостивый государь, можете употреблять его по своему усмотрению и по разрешении на месте вопроса насчет возможности проникнуть далее в Центральную Азию устроите дальнейшее путешествие г. Чихачева так, как признаете то лучшим и удобнейшим”[110 Там же, л. 9-10.].
В ноябре 1839 г. Чихачев прибыл в Оренбург. Его приезд совпал с началом Хивинского похода, он отправился с отрядом в надежде в дальнейшем продолжить путешествие самостоятельно и разделял со своими спутниками все невзгоды трудной кампании. В.А. Даль в одном из, своих “Писем из Хивинского похода” сообщает: “Новый товарищ наш и сожитель Чихачев, путешественник, по званию и призванию... молодец, красавец, говорит на всех языках, как на своем, бывал в Германии и в Испании, в Алжире, в Мексике, но не бывал еще в Хиве и потому отправляется туда с нами при сей верной оказии. Он говорит и распевает весь день персидские стихи и прозу с муллой нашим и с переводчиком и этим бесит второго нашего товарища, естествоиспытателя Лемана” [150, с. 444]. В походе Чихачев проявил себя с самой лучшей стороны - В.И. Даль писал из похода: “Чихачев у нас один из полезнейших людей в отряде; он взял на себя самую тяжелую в военное время и самую неблагодарную часть: попечительство о больных. Он возится с ними день и ночь, не ест и не спит и успел многих накормить, которые без него, вероятно, остались бы голодны, и обогреть таких, которые бы замерзли” [Там же, с. 495^196].