Владимиру покорились Червень и Перемышль. Киев обрел новые земли, разделившие Польшу и Чехию широким клином. Дань лендзяне платили напрямую Киеву, а их земли стали зваться Червонной Русью.
— Ну, теперь можно и обратно в Киев! — воевода доволен. Не слишком легко дались червенские земли, но результат хороший. Справились на удивление быстро, лето в самом разгаре, еще и по домам к женкам успеют. — Видишь, князь, это лучше, чем у Родни или под Киевом сиднем сидеть в осаде.
Настроение у Волчьего Хвоста хорошее, как и у всех остальных. А то дружина ворчать начала, что Владимир из Киева ни ногой, мол, рати боится, что ли? А князь вон как себя показал! Уже предвкушая достойную встречу в Киеве, воевода с изумлением услышал слова Владимира:
— Верно, хорошо ляхов побили! День отдохнем и на вятичей пойдем!
Развалившийся на лавке Волчий Хвост, выпрямился, недоуменно глядя на князя:
— Шутишь? К чему сейчас вятичи-то? В Киев же надо!
Тот приподнял левую бровь, кося хитрым синим взглядом:
— Чего тебе в Киев? Ты ж рати хотел?
— Так ведь была рать, хорошая рать была… — не понимал князя воевода. — А на вятичей в следующем году пойдем. Подготовимся за зиму и пойдем! Дружину пополнить надо…
Ему совсем не хотелось отправляться в глухие вятичские леса немедля. Владимир в ответ покачал головой:
— Мы подготовимся, и они тоже. Нет, нападать надо сейчас. Пока не ждут, знают, что мы у ляхов в это лето. А дружину пополним у северян…
— Где?! — окончательно сел Волчий Хвост. — Чего это мы у них забыли? Северяне повоз исправно блюдут, чего их воевать?
Князь расхохотался:
— Да кто ж северян воевать станет? Просто их землями пройдем. Дружину пополним и к вятичам придем не с той стороны, откуда ждут.
— По Десне? — осторожно поинтересовался Волчий Хвост. Так всегда ходили с ратью на вятичей киевские князья. Самый удобный путь от Киева. Но Владимир покачал головой:
— Нет, в Киев и заходить не станем. И в Чернигов тоже. С Десны им радимичи весть подадут, едва мы только в ладьи сядем. Подготовиться успеют, где спрячутся, где засеки сделают, заслоны поставят. А мы больше на полудень свернем, по краю северской земли и Степи пройдем. Оттуда не ждут, да там и лазутчиков почти нет.
Несколько мгновений воевода молча смотрел на Владимира, осознавая необычность и его решения, потом хлопнул себя по ноге, вскочил:
— Ай да князь! Ай да Владимир! Чего удумал!
Синие глаза князя довольно смеялись — не зря он столько бессонных ночных часов провел в размышлениях!
Никаких запасов киевской дружине и впрямь делать не было надобности. Они шли по изобильным местам, реки и озера по пути кишели рыбой, а леса дичью. Любой заброшенный невод, любая облава давала богатый улов. За ними вслед, чувствуя хорошую добычу и себе, увязались целые стаи волков. Помощь встречавшихся по пути северских весей была тоже кстати, ведь хлебушек неводом не выудишь и облавой не получишь.
Киевская дружина прошла северскими землями, пополнилась новыми воями и вторглась к непокорным вятичам неожиданно для тех. Здесь Владимир был также суров, обязал платить дань от плуга не меньшую, чем давали при князе Святославе. Старейшины зубами скрипели, признавая власть нового князя, но по их глазам Владимир видел, что это только пока его дружина не скроется за поворотом дороги. Он понимал, что вятичей придется воевать снова.
Синие глаза князя стали почти стальными:
— Ведаю ваши тайные мысли. Дань наложил тяжкую, но справедливую. Платить вовремя станете, облегчу, а нет, — его рука сжала рукоять меча, не обещая ничего хорошего ослушникам, — пеняйте на себя!
Сидевший напротив старейшина опустил очи долу, чтобы Владимир не заметил в них ответного недоброго блеска, кивнул:
— Мы поняли, князь.
Владимир заметил хитрость, переспросил: