От размышлений князя отвлекла обыкновенная ворона. Умнейшая птица, живет рядом с человеком, но ему не дается. Владимир заметил, что неподалеку ворона прилаживается стащить что-то из клади, которую бросили наземь. Сначала хотел спугнуть, но потом замер, приглядываясь. Птица долго смотрела на самого князя, видимо, понимая, что человек видит ее намерения. Тот не шевелился. Наконец, поверив, что Владимир не собирается мешать, ворона осторожно, бочком подскакала к мешку, снова постояла, наблюдая за окружающим, сделала еще скок и сунула голову в едва видную прореху. В следующий миг раздались одновременно хлопанье крыльев взлетающей птицы и крик дружинника, у которого та что-то украла. Князь расхохотался, сочувствуя пострадавшему:
— Что стащила-то?
Варяг сунул палец в прореху, потом развязал мешок и выругался:
— Вот зачем стащила?! К чему ей руна?
Владимир мгновенно стал серьезен:
— Ну-ка посмотри, какую руну утащила.
К ним, привлеченная шумом, подошла Рогнеда, остановилась, внимательно слушая.
Варяг уже сообразил, что своим нападением ворона что-то подсказала. Он перебрал все оставшиеся палочки и объявил:
— Руну беды, поражения… — не зная, как к этому относиться. Князь замер, а полочанка вдруг громко объявила:
— Это же хорошо! Теперь как ни кидай руны, поражения не видать! Ай да птица!
Немного погодя все знали о пропавшей руне, варяги довольно кивали головами, соглашаясь с княгиней. Предсказание вороны прибавило уверенности, дальше пошли легче.
Рогнеда, хотя и увязалась с Владимиром, особых забот ему не доставляла, легко переносила тяготы пути, спала где получалось, ела что давали. Добрыня усмехался: не жена, а золото! Но со строптивым нравом своей красавицы князь столкнулся сразу. Рогнеда не стала прятать волосы под женский плат, так и носила их распущенными, только перехватывала оберегом, и все, либо делала по-девичьи одну косу. Когда тот же Добрыня намекнул, что не мешало бы заплести две, дернула плечом:
— Косы заплетают на свадьбе!
Воевода покосился на князя, но тот усмехнулся:
— Не тронь ее, пусть ходит, как хочет.
Так и остались волосы Рогнеды лежать на плечах. И платья она предпочитала носить не совсем славянские, а все больше привезенные греками из Царьграда. Но и тут князь не возражал: наряды полочанки выигрышно подчеркивали ее фигуру — высокую грудь, тонкую талию и крутые бедра. Владимир не думал, что кому-то может не понравиться Рогнеда. Среди варягов таких не было, напротив, многие мечтали оказаться на месте князя по ночам. Он сам попросту терял голову, забывая обо всем на свете, когда медленно, с вожделением стягивал с красавицы-княжны платье, потом тонкую рубаху, оставляя нагой. В таком виде она была еще прекрасней! Но строптивый нрав не позволял Рогнеде даже после того отдаваться Владимиру сразу, взыгрывало что-то потаенное, и она сначала сопротивлялась. Это только сильнее разжигало страсть князя, Владимир уже не мыслил себе и одной ночи без непокорной красавицы.
С Владимиром из Новгорода отправилась не только новая жена, но и приемный сын Олав Трюггвасон. Вообще-то он считал приемной матерью Аллогию, — именно она помогла мальчику выпутаться из рабства, — но с легкостью поменял ее на Рогнеду.
Жизнь молодого Олава была и до встречи с Владимиром столь бурной, что ее событий хватило бы нескольких людей. Когда Астрид вышла замуж за конунга из рода Инглингов Трюггви, служивший Владимиру норвежец Сигурд Эйриксон радовался за сестру. Конунг правил в богатой области Вик, что обещало зажиточную жизнь. Но оказалось — рано обрадовался. Трюггви пришлось отстаивать свои земли не только от нападения чужих викингов, но и от своих собственных сородичей, чужое богатство всегда привлекательно. Когда родившийся у Астрид Олав был еще совсем маленьким, Трюггви погиб в бою со своим двоюродным братом Харальдом Серая Шкура. Мать, понимавшая, что спокойно жить с сыном ей теперь уже не дадут, отправила того к дальним родственникам в Швецию. Однако Торольв Вшивобородый, которому Астрид доверила своего ребенка, решил, что в Гардарике и мальчику, и ему самому будет гораздо лучше, и поплыл туда. По пути их драккар возле остова Эйсюсла попался разбойникам-эстам. Воспитатель маленького Олава погиб, а его самого продали в рабство, тяжелую судьбу разделил и сын Торольва Торгильс.