В позиции Крючкова нет двусмысленностей: нельзя забывать или отрицать мрачные страницы в нашей истории, связанные с грубейшими нарушениями законности. Владимир Александрович напоминает о том, что в 1988 году была создана специальная комиссия по реабилитации лиц, попавших под жернова сталинских репрессий. Комиссия установила, что в течение 1931–1953 годов по обвинению в политических преступлениях было репрессировано 3 778 234 человека, из них к расстрелу приговорено 786 098 человек. Ужасающие цифры. «Трудно объяснить, — пишет Крючков, — всю сумму мотивов этих широких репрессивных мер, но факт остаётся фактом, что даже для такой большой страны, какой был Советский Союз, эти цифры огромны, и умалять их значение для нашей истории — дело бессмысленное, напрасное и даже вредное». В то же время «недруги советской власти, работая по выяснению обстоятельств, причин репрессий, начали активно спекулировать на этой теме и нередко доходили до абсурда, руководствуясь одним стремлением — преувеличить масштабы репрессий, свести к ним историю советского периода и отбросить в сторону всё то положительное, что было сделано советской властью с самого начала её установления»[8].
Хорошо известно, что либерал-демократы имеют привычку раздувать численность репрессированных в СССР, прибегают к беззастенчивой фальсификации сведений, извращают действительность. Например, Юрий Карякин утверждал, что за советский период было репрессировано 120 миллионов человек. Александр Яковлев «ограничился» шестьюдесятью миллионами. Безудержно фантазировал на эту тему Александр Солженицын. Их изыски не имеют ничего общего с действительностью, с реальной картиной массовых репрессий, они не дают составить объективное представление об огромной беде, выпавшей на долю советского народа. Более того, взятые с потолка цифры оскорбляют память погибших и пострадавших, особенно когда в число репрессированных включаются преступные, уголовные и всевозможные маргинальные элементы[9].
Есть и такие «разоблачители», которые пытаются взвалить всю вину за репрессии на одних и обелить других, выставить себя в выгодном историческом свете. Номер один среди них — Н. С. Хрущёв. Готовя доклад по культу личности Сталина на XX съезд КПСС, он с помощью председателя КГБ И. А. Серова уничтожил материалы, касающиеся его личного участия в организации и проведении репрессий. Речь идёт, как считал Крючков, о тысячах лиц, которых с одобрения Хрущёва привлекли к внесудебной ответственности. Многие из них были приговорены к высшей мере наказания…
Говоря об отношении Крючкова к Сталину, следует остановиться ещё на одном принципиальном вопросе. В период перестройки её «архитекторы» и «прорабы» подвергали резкой критике сталинский тезис о том, что по мере строительства социализма классовая борьба, сопротивление враждебных сил не только не ослабевают, но, напротив, усиливаются и принимают всё более изощрённые и ожесточённые формы. С точки зрения Крючкова, то, что произошло с нашей страной после 1985 года, антисоциалистические события в 1990-е, — это и есть подтверждение предвидений Сталина. Замыслы противников социализма, ярых врагов нашей державы были сполна реализованы Горбачёвым, Ельциным и их сторонниками в конце XX века.
Сталин — это эпоха, в которой вырос Крючков. Не случайно одно из самых ярких воспоминаний у него оставил живой образ вождя, которого Владимиру Александровичу посчастливилось увидеть с близкого расстояния на праздничной демонстрации 1 мая 1952 года. Для нас это событие, чувства, которые испытывал Крючков, важны потому, что помогают понять, как воспринимали Иосифа Виссарионовича простые советские люди. Понять всю глубину их горя, вызванного последовавшей менее чем через год смертью Сталина.
«Когда наша колонна поравнялась с Мавзолеем и находилась в 8—10 метрах от центрального входа, мы оказались совсем близко к И. В. Сталину, который в это время спустился с Мавзолея и медленной походкой направлялся в сторону прохода к Кремлю. Мне удалось очень хорошо разглядеть И. В. Сталина. Его лицо, руки, запомнить его походку. Это был спокойный, уверенный в себе, не спеша идущий человек. На какое-то мгновение он повернул голову в сторону демонстрантов, слегка помахал им рукой и пошёл в сторону Кремля. За ним на некотором отдалении, примерно в 8—10 шагах, шёл Вячеслав Михайлович Молотов. Такой же походкой, не спеша, соблюдая приличную дистанцию от И. В. Сталина. Мне показалось, что В. М. Молотов хотел показать своё уважение к вождю, и дистанция, которую он соблюдал между собой и И. В. Сталиным, только подчёркивала это…
Момент, который я запечатлел, момент близости И. В. Сталина, на всю жизнь остался во мне ярким и невероятно значимым».
…Воскресенье 22 июня 1941 года выдалось жарким. Владимир с отцом, который сдержал своё обещание — подарить сыну после окончания 9-го класса велосипед, отправились на базар за долгожданной покупкой. В разгар приятной и волнующей процедуры — выбора подходящей модели — неожиданно заработал репродуктор на площади. С правительственным сообщением выступил В. М. Молотов. Война. Тогда, через несколько часов после её начала, невозможно было представить и постичь весь смысл, всё величие заключительных слов Вячеслава Михайловича: «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами».
Крючков делится с нами одним наблюдением. Сразу после сообщения о начале войны город опустел — все поспешили к своим семьям. Но позднее, к вечеру, стало людно. Жители вышли на улицы, чтобы быть поближе друг к другу, чтобы почувствовать, что они не одиноки в преддверии большой беды, чтобы поделиться с другими своими тревогами и недобрыми предчувствиями.
Через несколько дней 9-й класс «папанинцев» — учащихся сталинградской школы им. И. Д. Папанина — в полном составе явился в военкомат записываться на фронт. Но их не слишком вежливо выпроводили и попросили не мешать работать — оказалось, для фронта ребята пока не вышли годами. Не помогли Владимиру и справка об окончании курсов Осоавиахима, и права на управление мотоциклом. А ещё через некоторое время стало ясно, что над страной нависла смертельная опасность. Семье Крючковых суждено было первой среди обитателей Пензенской улицы получить страшную весть с фронта — в первые дни войны погиб Константин. Затем похоронки, одна за другой, понесли горе по соседским домам…
Для Владимира стало ясно: никакими окольными путями и ухищрениями на фронт не попадёшь. Пока есть только один способ помочь фронту — пойти работать на одно из оборонных предприятий Сталинграда, что, кстати, и сделали большинство одноклассников. Выбор, пожалуй, был предопределён — на заводе «Баррикады» работал отец.
Два месяца потребовалось Владимиру, чтобы освоить довольно сложную профессию разметчика и получить 4-й разряд по механической разметке. Чтобы составить хотя бы общее представление об этой профессии, заглянем в книгу Б. Данилова «Рабочие умельцы», выпущенную в советское время. Там мы сможем найти информацию о том, что на предприятиях машиностроения и металлообработки разметчик производит плоскостную и пространственную разметку заготовок, металлических моделей, штампов, приспособлений, шаблонов. При этом он использует чертилку, кернер, циркуль, линейку, рейсмас, индикатор. Он же устанавливает заготовки, детали и узлы на подкладках, домкратах, выверяет их установку, выполняет чертежи деталей, геометрические построения и тригонометрические вычисления для разметки.
Дело это непростое. «Разметчик, — говорится в специальной главе под названием «Разметка — это наука», — помимо глубоких специальных знаний должен быть обязательно думающим, высококвалифицированным рабочим с золотыми руками мастера и с головой инженера. На многих заводах выпуск конечной продукции зависит от того, кем и по какому методу были размечены заготовки, поковки, литьё перед механической обработкой. Если разметка сделана продуманно, если были учтены все варианты последующих операций, успех обеспечен. Если же в разметке была допущена хоть одна ошибка, то подчас дорогая, сложная отливка или целый агрегат окажется браком и труд сотен людей пойдёт прахом»[10].
9
Следует иметь в виду, что по политическим статьям как за преступления против социалистического государства было осуждено значительное количество лиц, совершавших хищения государственного имущества (за кражи, финансовые махинации, спекуляцию и т. п.).