Однако вернёмся к личности Крючкова, которому суждено было стать центральной фигурой в Государственном комитете по чрезвычайному положению и координировать (не формально, а по существу) его деятельность. Именно суждено, поскольку никто из членов ГКЧП такой ответственности на себя брать не стал. Вице-президент СССР Г. И. Янаев узнал о готовящемся выступлении лишь 18 августа. И то, что он, ни минуты не колеблясь, дал согласие исполнять обязанности президента, несомненно, делает ему честь. Вопрос о руководителе ГКЧП обсуждался, однако так и остался открытым. Фактически Крючков взял основную ответственность на себя.
Ряд ветеранов госбезопасности, с которыми беседовал автор, уверены, что ГКЧП в своих действиях должен был идти до конца и не останавливаться перед применением силы. В критические моменты истории власть, защищающая интересы народа и убеждённая в своей правоте, имеет право на вооружённую защиту. В качестве примера приводились события 1989 года в Пекине на площади Тяньаньмэнь, когда китайское руководство подавило выступления недовольных реформами Дэн Сяопина, решившись на крайние меры. А ведь значительная часть протестовавших против политики властей китайских студентов и представителей интеллигенции полагала тогда, что образцом для Китая могут стать либеральные преобразования Горбачёва, посетившего накануне этих событий КНР.
Трудно представить, что бы стало с Китаем, если бы противники Дэн Сяопина взяли верх. Развитие современного Китая, толчок которому дали его реформы, сегодня впечатляет весь мир. «Реформы» Горбачёва уничтожили СССР и поставили Россию на грань катастрофы.
Не только члены ГКЧП, но и некоторые влиятельные сотрудники КГБ, по их рассказам, ещё за несколько месяцев до августовских событий делали попытки склонить Крючкова к мысли о том, что спасти страну можно только силовыми методами. Но Владимир Александрович в таких случаях казался непроницаемым.
Они не убедили Крючкова. Скорее всего, потому, что плохо знали его. Вероятно, Владимир Александрович уходил от ответа, поскольку лучше других видел черту, которую он не сможет переступить. И вряд ли можно до конца понять суть августовских событий, если эту проблему обойти стороной.
Генерал-лейтенант Н. С. Леонов известен не только как крупный разведчик-аналитик и учёный, но и как человек, наделённый несомненным литературным даром, автор многих известных книг. Как-то он высказал автору такое мнение о Крючкове: по уровню образованности и присущей ему интеллигентности председателя КГБ можно сравнить только с одним человеком из большого круга руководителей спецслужб, включая зарубежные, — главой разведки ГДР Маркусом Вольфом, поражавшим всех своим интеллектом и кругозором.
Крючков — настоящий интеллигент, которого отличают не только ум и образованность. Вспомним о его страстной любви к театру. Или о его манере поведения, таких качествах, как сдержанность и неизменная вежливость в общении с окружающими, обращение ко всем без исключения только на «вы», неподдельная забота о людях. В его спокойной и неторопливой речи никогда не было грубых слов, тем более «солёных» словечек, без которых обходится далеко не каждый мужчина. Он практически никогда не повышал голос.
В то же время он далёк от той когорты чеховских хлюпиков-интеллигентов, которые всегда чем-то недовольны, философствуют ни о чём и ведут меж собой пустопорожние разговоры. Как подметил один из героев «Вишнёвого сада», «громадное большинство интеллигенции ничего не ищет, ничего не делает и к труду… не способно».
И, пожалуй, о главном. Крючкову, почти 30 лет проработавшему в органах прокуратуры и КГБ, было присуще такое качество, как нетерпимость к любому виду насилия. Что, в общем-то, нетипично для людей подобных профессий и поэтому может показаться кому-то странным.
Мы уже говорили о том, что Крючков не любил охоту, поскольку это занятие претило всей его натуре. Однажды, в 1965 году, ему довелось сопровождать в поездке по Венгрии Брежнева и Подгорного. Наблюдал он и за охотой на фазанов, которую организовал для них Янош Кадар, знавший о любимом увлечении советских руководителей. Наверное, это самые эмоциональные страницы воспоминаний Владимира Александровича, пронизанные отвращением и даже ненавистью к тому, что он тогда увидел. «Эта бойня, — пишет Крючков, — и по сей день стоит у меня перед глазами».
Эта история говорит о многом. Мог ли Крючков, который категорически отказался взять в руки ружьё на охоте, допустить, что противостояние 19–21 августа выльется в вооружённые столкновения? Вопрос скорее риторический.
К тому же не будем забывать, что Крючков — законник (юридическое образование и прокурорская работа не прошли даром), и его законопослушание, как считают некоторые его коллеги по КГБ, было «избыточным». Трудно сказать, может ли оно вообще быть таковым. Но вот известный юрист, государственный советник юстиции 1-го класса, бывший заместитель Генерального прокурора РФ М. Б. Катышев, с которым автор обсуждал эту тему, убеждён, что именно верность Закону не позволила Крючкову перешагнуть роковую черту в августе 1991 года.
Благодаря этому качеству Владимир Александрович, возглавив КГБ, увидел зазоры между правовой базой КГБ и его практической деятельностью, добился принятия закона об органах государственной безопасности и приступил к осуществлению конкретных мер по их демократизации.
Законопослушание Крючкова проявлялось и в его отношениях с Горбачёвым, во взаимодействии Комитета госбезопасности с органами государственной власти даже в то время, когда, может быть, и следовало «наступить на горло собственной песне».
В начале 1991 года, обсуждая с Горбачёвым январский кризис в Литве, спровоцированный экстремистами, Крючков чётко обозначил свою линию: Комитет госбезопасности силовыми методами будет действовать лишь в тех случаях, когда получит соответствующие указания от руководства страны. Он был привержен этой линии и в последующем.
То, что произошло в Литве, требует пояснений — ведь в столкновениях у телецентра в Вильнюсе либералы, по своему обыкновению, обвинили в первую очередь КГБ и, естественно, Крючкова.
Экстремистские силы из движения «Саюдис», нагнетая обстановку в республике и подогревая сепаратистские настроения, пользовались поддержкой со стороны руководства Литвы, в частности председателя Верховного совета Литовской ССР В. Ландсбергиса, и не намеревались решать какие-либо проблемы политическим путём — речь шла только о насильственных методах борьбы «за независимость», против «советской оккупации». Москва обвинялась во всех смертных грехах, изображалась источником враждебности по отношению к литовскому народу. Телевидение и радио, значительная часть газет и журналов выливали на жителей Литвы поток лживых инсинуаций и подстрекательских заявлений, призывов действовать, добиваться «свободы для литовского народа».
Как отмечал Крючков, резкое обострение обстановки вынудило президента СССР Горбачёва 10 января 1991 года обратиться к Верховному совету республики. В его обращении говорилось: «Надо смотреть правде в глаза и видеть истинные причины создавшегося положения. Они коренятся в грубых нарушениях и отступлениях от Конституции СССР, Конституции Литовской ССР, попрании политических и социальных прав граждан, в стремлении под лозунгом демократии провести в жизнь политику, направленную на восстановление буржуазного строя и порядков, противоречащих интересам народа».
Поскольку никакой реакции на это обращение не последовало, Горбачёв дал указание министру обороны Язову, министру внутренних дел Пуго и председателю КГБ Крючкову предпринять при необходимости адекватные меры силового характера. Заметим, что это решение поддержал тогда и министр иностранных дел СССР Шеварднадзе, ставший к тому времени «своим» в лагере либералов.
В ночь на 13 января 1991 года агрессивно настроенная дружина литовцев из так называемого Комитета национального спасения выдвинулась к телецентру, безопасность которого вместе с другими силовыми подразделениями должны были обеспечить 30 сотрудников группы КГБ «Альфа». На пути к телецентру военнослужащие и бойцы «Альфы» подверглись нападениям со стороны хулиганствующих элементов, обстрелу с крыш близлежащих домов, в результате чего пострадали и гражданские лица. Через несколько месяцев, закончив расследование, Прокуратура СССР установила виновность организаторов и участников беспорядков. Также было отмечено, что сотрудники «Альфы» не произвели ни одного выстрела[176]. Даже несмотря на то, что от огнестрельного ранения в спину погиб их товарищ — лейтенант В. В. Шатских, посмертно награждённый орденом Красного Знамени…
176
Сотрудники группы «Альфа», сохранившейся после упразднения КГБ СССР, проявили верность своему долгу по обеспечению безопасности граждан и во время вооружённого захвата Верховного Совета РФ 4 октября 1993 года, организованного Ельциным. Они отказались применить оружие против осаждённых и в течение нескольких часов выводили людей на безопасную территорию, заслоняя их от пуль своими бронежилетами и рискуя собственными жизнями. За всё время нахождения в самом пекле событий ими было израсходовано в общей сложности всего четыре патрона.