БОНЯК И АЛТУНОПА
Володарь и Василько не преследовали бегущего Святополка. Этим они хотели показать Святополку и всей земле Русской, что не ищут чужого, а лишь защищают свое.
Согласно летописи, князья после битвы сказали: "С нас довольно стать на своей меже" и разбили стан свой "на костех" - на том же месте, где была битва, хороня погибших и помогая раненым.
Рассвирепевший Святополк тем временем прискакал во Владимир-Волынский и, посадив в городе сына своего Мстислава, другого своего сына - Ярослава отправил к венграм за военной помощью.
- Скажешь венграм: коли побьют они Володаря с Васильком - отдам им земли Ростиславичей на разграбление! - в запальчивости крикнул Святополк сыну.
Так, золотыми гривнами и правом грабежа, испокон веку расплачивались князья с иноземными ратями.
* * *
Венгры долго не мешкали. Вскоре к Перемышлю, где сидел Володарь, пришел король венгерский Коломан с большой ратью. Одетые в меховые шапки, в куцых, точно вздыбленных плащах и с длинными вытянутыми луками сидели венгры на выносливых своих конях, а позади войска волы Святополковы тащили осадное снаряжение. Перемышль был взят в осаду и окружен плотным кольцом осадных башен - веж.
Видя, что одному ему не выстоять, Володарь поневоле вступил в союз со вчерашним своим недругом Давыдом. Хитер Давыд, скользок, как змея, да только в этом деле он союзник надежный. Любой ценой стремится Давыд отбить у Святополка Владимир-Волынский.
Узнав о приближении венгров, поскреб Давыд в затылке и, порастряся дедову казну, отправился нанимать половцев. На счастье его и несчастье всей земли Русской, не пришлось Давыду далеко ходить за половцами. Еще на полпути к землям половецким встретился ему хан Боняк, видимо и без того шедший воевать Русь.
Стар хан Боняк, мудр. Посмотришь на него - удивишься. Толст Боняк, одышлив, на бабу дебелую похож - сидит на войлоках да охает. Да только нет в половецкой земле другого такого хана. Знает когда напасть, знает и когда отступить. Налетит внезапно, захватит полоны, угонит скот - и вновь скроется в степях. Велики приднепровские степи, поди отыщи там половецкие кочевья - один ковыль шепчет с ветром. Всё знает ковыль да никому, кроме ветра, не расскажет.
Предложение Давыда Боняку понравилось: мало того, что безнаказанно грабишь Русскую землю, тебе еще и гривны золотые за это платят. Сосчитал Боняк Давыдову мзду, поохал для порядка - и повел свои орды к Перемышлю. Окольные тропы и тайные проходы показывали Боняку русские проводники - чего уж лучше. Быстро дошли, неприметно. Разве что деревеньки зорили по пути, насильничали, полоны угоняли... Ну да это дело обычное, походное.
Плакали, проклинали всё на свете угоняемые на продажу русичи. Горели деревни, мычал захваченный скот, который предусмотрительный Боняк велел уже теперь, до битвы, отгонять в степи. Мало ли как там дальше сложится: на конях-то всегда ускачешь, а вот скот лучше вперед послать.
Давыд только кривился и отворачивался: да что делать, выбирать не приходится. Милости просим, гости-дорогие!
* * *
Но вот уже вдали показался Перемышль. Теперь уже и венгры с королем своим Коломаном заметили половцев и беспокойно забегали. Володарь с крепостных стен смотрел настороженно - не ждал от половцев добра, хоть донес уж ему гонец, что привел их Давыд. Да и пристало ли русскому князю губителям земли радоваться?
Рати половецкая и венгерская сблизились на расстояние двух полетов стрелы, но до битвы пока дело не доходило - обе стороны выжидали, не побежит ли противник. И такое тогда бывало. Но нет, и половцы, и венгры стояли крепко призом был русский город. На поток. На разграбление.
В ночь перед битвой, как рассказывает летописец, хан половецкий Боняк выехал в поле от своего войска. Здесь, оглядевшись, от тяжело слез с коня, высоко поднял подбородок и вдруг завыл - отрывисто завыл, по-волчьи. Вскоре из ближайшей дубравы ему ответили голоса многих волков.
Боняк был доволен. Перестав выть, он сел на коня и неторопливо поехал в свой стан.
"Завтра мы победим венгров", - сказал он, входя в шатер, где ожидали его военачальники.
Таково было половецкое гадание. И - оно сбылось.
* * *
Наутро, едва забрезжило, рати венгерская и половецкая встретились в чистом поле. Выстроились рати, исполчились. С одной стороны Коломан чванный, с другой - хан половецкий Боняк с младшими ханами и военачальником своим любимым Алтунопой.
Посмотрел Боняк на тесные ряды венгров, на стяг короля Коломана чванного, многочисленной дружиной окруженного, нахмурился. Трудно будет разбить венгров прямой атакой - завязнет в рытвинах половецкая конница.
Поманил к себе хан Боняк военачальника своего Алтунопу и что-то негромко шепнул ему. Повернулся Алтунопа на стременах, свистнул громко и, увлекая за собой передовой отряд половецкой конницы, поскакал на венгров. Почти уже врезавшись в их ряды, Алтунопа осыпал венгров стрелами и, круто повернувшись, побежал со своим отрядом. Решив, что половцы бегут, раззадоренные венгры не удержали строя и кинулись преследовать Алтунопу.
Того только и ожидал Боняк. Он зашел венграм в тыл, а Алтунопа тем временем круто повернулся и обрушился на венгров спереди. Венгры оказались взятыми в кольцо и, отмечает летопись, Боняк "сбил венгров в мяч - как сокол сбивает галок".
Началось страшное избиение. Уцелевшие венгры, в страшной давке топча друг друга, бежали. Целые сотни их утонули при переправе в речках Вагре и Сане, когда к узкому броду сразу ринулось многотысячное войско. Боняк с Алтунопой гнались за венграми два дня и посекли их во множестве, в том числе убили латинского епископа и множество бояр.
Ярослав, сын Святополка, бежал в Польшу, а другой сын его - Мстислав заперся во Владимире-Волынском со своей засадой - гарнизоном и стал готовиться к битве с Давыдом Игоревичем.
Давыд не заставил себя долго ждать. Вскоре он уже взял Владимир в кольцо осады и, окружив его вежами, стал осыпать стрелами. Осаждающие отвечали ему, стоя на стенах за деревянными щитами, прикрывавшими их от стрел.