В течение долгих десятилетий половцы вели постоянные войны с Русью, но были и длительные периоды мирных отношений. В мирное время народы вели торговлю, широко общались в приграничных районах. Русские князья и половецкие ханы нередко заключали династические браки между своими детьми. Так известно, что второй женой Всеволода Ярославича, мачехой Владимира Мономаха, была половецкая княжна.
Однако, несмотря на периоды мирного сосуществования, постоянное присутствие половцев вблизи русских границ создавало на Руси внутреннее напряжение, особенно в южных районах страны. К тому же князья в запале борьбы друг с другом нередко обращались за помощью к половцам. И русские земли начиная с последних десятилетий XI ст. периодически стали превращаться в поля кровавых междоусобных битв.
Как мы отмечали выше, первая встреча Всеволода Ярославича с половцами в 1061 г. закончилась для него плачевно. Но в 1064 г., когда половцы во главе с Сокалом вновь пришли на Русскую землю, результат оказался иным. На этот раз против них вышел Изяслав. В битве недалеко от Сновска русские дружины «12 000 половцев побили» и взяли в плен, в том числе Сокала и других князей.
Прошло немного времени, и летописец вновь, уже под 1068 г., записывает: «Пришли иноплеменники на Русскую землю, половцев множество. Изяслав же, и Святослав, и Всеволод вышли против них на Альту. И ночью пошли друг на друга. Навел на нас Бог поганых за грехи наши, и побежали русские князья, и победили половцы». Как можно заметить, летописец причину поражения русских князей видит в отступничестве от Бога, в междоусобной борьбе («ночью пошли друг на друга»). На деле половцы просто лучше подготовились к этой битве, нежели русские князья. Потерпев поражение, Изяслав и Всеволод бежали в Киев, а Святослав – в Чернигов. И здесь случилось нечто небывалое: киевляне потребовали от князей оружия, чтобы самим защищаться от противника. «Вот половцы рассеялись по всей земле, говорили они, дай, княже, оружие и коней, и мы еще сразимся с ними». Но Изяслав побоялся вооружать горожан. Тогда горожане решили вооружиться сами. Они собирались группами в центре Киева и говорили, что князья их предали, что воевода Коснячко нарочно не дает им оружие, опасаясь, что его могут повернуть против богатых киевлян. Ремесленно-торговый Подол гудел. Там шло нескончаемое собрание народа – вече. Люди требовали освободить из тюрьмы вероломно захваченного сыновьями Ярослава их соперника, неустрашимого воина и талантливого полководца полоцкого князя Всеслава. Народ требовал поставить его во главе войска в борьбе с половцами. На Подоле восстали холопы и растерзали находившегося в Киеве новгородского епископа Стефана, который пытался их унять. С Подола сотни людей двинулись к княжескому дворцу, ко двору ненавистного воеводы Коснячко и разгромили его. Другая группа пошла к порубу, где сидел Всеслав.
Восставший народ захватил и разгромил многие дворы бояр и воевод. Возбужденная толпа окружила княжеский дворец. Близкие к Изяславу люди советовали князю послать воинов к тюрьме и убить Всеслава, но князь колебался. Время было упущено. Народ пошел на приступ дворца. Изяслав и Всеволод со своими детьми и домочадцами, среди которых находился и будущий великий Киевский князь пятнадцатилетний Владимир Мономах, бежали из дворца. Изяслав бежал в Польшу, а Всеволод с семьей – в Чернигов.
Толпа разгромила и разграбила княжеский дворец. Восставший народ освободил князя Всеслава из тюрьмы и возвел на Киевский стол, который он занимал семь месяцев.
В то время, пока в Киеве проходили эти бурные события, половцы «воевали по земле Русской» и подошли к Чернигову. Святослав с небольшой дружиной вышел против них: «И увидели половцы идущий полк, и приготовились встретить его. И Святослав, увидев, что их множество, сказал дружине своей: «Сразимся, некуда нам уже деться». И стегнули по коням, и одолел Святослав со своими тремя тысячами, а половцев было двенадцать тысяч; и так их побили, а другие утонули в Снови, а князя их руками взяли… И возвратился с победою в город свой Святослав».
Тем временем Изяслав, прибыв в Польшу к своему тестю Болеславу, обратился к нему с просьбой помочь возвратить Киевский стол. Болеслав собрал войско и вместе с Изяславом двинулся на Киев, где сидел Всеслав. Князь с киевлянами вышел к ним навстречу и остановился у Белгорода. Однако ночью Всеслав бросил свое войско и бежал в Полоцк. Тогда киевляне обратились за помощью к Святославу и Всеволоду, говоря: «Мы уже дурное сделали, князя своего прогнав, а он ведет на нас Польскую землю: идите же в город отца своего; если не хотите, то поневоле придется поджечь город свой и уйти в Греческую землю». На просьбу киевлян Святослав ответил: «Мы пошлем к брату своему; если пойдет с поляками погубить вас, то мы пойдем на него войною, ибо не дадим губить города отца своего; если же хочет идти с миром, то пусть придет с небольшой дружиной». На этот раз братья остались верными традициям и завещанию отца: они отказались занять Киевский стол при живом старшем брате. В письме к Изяславу они писали: «Всеслав бежал, не веди поляков на Киев, здесь ведь врагов у тебя нет; если хочешь держать гнев и погубить город, то знай, что нам будет жаль отцовского стола». Изяслав понял, что братья не желают кровопролития и уступают ему Киевский стол по праву старшинства. Кроме того, и киевляне «вышли к нему с поклоном». В такой ситуации отпадала необходимость брать Киев штурмом. Изяслав с Болеславом и небольшим отрядом поляков двинулся к городу. Но войти в город князь не спешил. Сначала в Киев князь отправил своего сына Мстислава. Мстислав, придя в Киев, «перебил киевлян, освободивших Всеслава, числом семьдесят человек, а других ослепил, а иных без вины умертвил, без следствия». Затем в Киев вошел Изяслав. Князь в благодарность за оказанную ему помощь разрешил полякам «похозяйничать» в киевской земле, т. е. заняться грабежом. Это вызвало гнев населения, и русичи «избивали их [поляков] тайно». Болеслав вынужден был возвратиться в Польшу.
Изяслав же, вновь утвердившись в Киеве, не смог простить своего соперника Всеслава, он послал против него Мстислава, который и выгнал Всеслава из Полоцка.
Лишь к 1072 г. на Руси восстанавливается порядок и трое Ярославичей – Изяслав, Святослав и Всеволод – совершают торжественный акт примирения, закрепления союза – совместно переносят мощи Бориса и Глеба и провозглашают их святыми Русской церкви. Перенос мощей проходил в присутствии князей, бояр, дружин. Там находились трое Ярославичей, их сыновья, митрополит грек Георгий, епископ Переяславский, игумены крупных русских монастырей, в их числе и настоятель Печерского монастыря Феодосий, множество простого народа. Мощи переносили из киевской деревянной церкви в новый каменный храм Вышгорода. «Сначала Изяслав, Святослав и Всеволод, – сообщает летописец, – взяли Бориса в деревянном гробу и, возложив гроб на плечи свои, понесли, черноризцы же шли впереди, держа свечи в руках, а за ними дьяконы с кадилами, а затем пресвитеры, за ними епископы с митрополитом… И принеся его в новую церковь… уложили мощи в гроб каменный». Затем перенесли гроб с телом Глеба. «И положили их месяца мая во 2-й день», – завершает свой рассказ летописец. Торжественное богослужение завершилось обедом, на котором братья-князья восседали со своими боярами и говорили о вечной любви друг к другу. Казалось, что мир, осененный святостью Бориса и Глеба, установился на долгие годы. Но «котора» (распря, ссора) находилась уже у порога.
Летописец под 1073 г. записывает: «Воздвиг дьявол распрю в братии этой – в Ярославичах. И были в этой распре Святослав со Всеволодом заодно против Изяслава». Что же произошло? Скупые строки летописи позволяют установить, что распространился слух о том, что Изяслав якобы желает править на Руси единовластно. Для устранения же братьев он заключил союз с Всеславом Полоцким. Летописец распространителем слухов считает Святослава Черниговского, который «стремился к еще большей власти: Всеволода же он прельстил, говоря, "что Изяслав сговорился со Всеславом, замышляя против нас; и если его не опередить, то прогонит нас"». Братья со своими дружинами подступили к Киеву. Изяслав, понимая, что оказать сопротивление не сможет, бежал вместе с сыном в Польшу. Он вывез с собой много золота, серебра, драгоценностей, планируя нанять на них войска в Польше, но польский король, забрав дары, помощи не оказал. Тогда Изяслав обратился к германскому императору Генриху IV. Однако, как пишет в своих Анналах хронист Ламберт Герсфельдский, «Бурхард [посол Генриха] привез королю [от Святослава] столько золота, серебра и хорошего убранства, что никто не помнит, чтобы когда-нибудь такое богатство сразу привозили в Германское государство. Русский князь заплатил этими подарками королю за то, чтобы тот не помогал его брату, которого он выгнал из государства». Изяслав остался за границей, а в Киеве утвердился Святослав.