Осташов, волнуясь, взял трубку.
– Алле, вы слушаете?
– Да-да, – ответил Наводничий. – Ну что там?
– Кажется, я нашел подходящий вариант. Но мне надо позвонить хозяину и уточнить, не продана ли квартира. Вы могли бы перезвонить минут через десять?
– Через десять? – переспросил Василий и посмотрел на дверь с табличкой «Русанов А. А.», за которой скрылись хранитель тела и его монументальная секретарша. – Постараюсь. Лучше, конечно, через пять.
Осташов дал отбой и быстро набрал номер маклера.
В краткой беседе выяснилось, что квартиру на Амурской можно посмотреть немедленно.
– Я вот что хотел бы еще уточнить, – сказал маклеру Владимир. – У меня тут записано буквально следующее. Э-э, «первый пятикирпич». Это правильно?
– Правильно-правильно, – прокартавил риэлтер.
– То есть, иными словами, квартира находится на первом этаже пятиэтажного кирпичного дома, так я понимаю?
– Разумеется, так. А как это еще можно понять?
– Я просто хотел уточнить, – сказал Владимир; ему не хотелось, чтобы собеседник догадался о его некомпетентности. – И, кстати, по поводу цены. У меня записано – двадцать шесть тысяч. Это…
– Это с торгом.
– А если считать, что мы с вами уже целый час торгуемся?
– Двадцать пять. Но меньше уже не просите, я не могу работать задаром. Цена уже и так хорошая, и даже более чем.
Через сорок пять минут у подъезда одного из домов на Амурской улице встретились Осташов и маклер, отрекомендовавшийся Семеном Александровичем. Поправив очки, маклер начал азартно расписывать достоинства квартиры.
– Недостатков у этого варианта я при всем желании не обнаруживаю! – подытожил свой монолог Семен Александрович. – А вот, наверно, и ваш покупатель, – маклер прищурил глаза, оглядывая Василия, который стремительной походкой приближался к подъезду.
– Сразу видно: деловой молодой человек, – церемонно сказал Семен Александрович, протягивая руку Василию.
– Вы Владимир? – спросил Наводничий, поздоровавшись.
– Нет, Владимир – он, – Маклер показал на Осташова пальцем. – А я – Семен Александрович, представитель продавца.
– Прекрасно, а я – Василий, представитель себя, любимого.
Троица взошла на первый этаж.
Дверь им открыла тихая старушка.
Быстро, но придирчиво осмотрев жилье, Наводничий вернулся в прихожую, резко обернулся к остальным участникам встречи, которые гуськом ходили за ним по квартире, и сказал:
– Где документы?
Семен Александрович ловко перехватил тонкую папку на тесемках из рук старушки и передал Василию. – Так, розовый листок – это у нас приватизация, – начал просматривать содержимое папки Наводничий. – А где оценка квартиры? Ага, вот она, справочка, так, бюро технической инвентаризации оценило квартиру… Нормально оценило. Так, дальше. Выписка из домовой книги – на месте. Копия финансового лицевого счета – тоже на месте. Долгов по квартплате и за телефон нет? – строго обратился Василий к старушке.
– Все у нас уплочено, – отозвалась бабуся. – Все, как полагается. И за электричество, и за газ. Мы всегда за все платили, – старушка тяжко вздохнула. – Могу за все годы показать квиточки.
Она пошла в комнату и выдвинула ящик старого комода.
– Не надо, не надо, верю, – остановил ее Наводничий. – Мне нужна только справка об отсутствии задолженности по квартплате, потому что без нее сделку не оформят. Вот я ее у вас вижу в папке. Вы мне лучше другое скажите: на новом месте вы уже прописались?
– А как же. Сын купил большую трехкомнатную на Преображенке. Мы теперь все вместе жить будем. Как двойня родилась, так сразу я всем нужна стала. Да нет, шучу, – рассмеялась старушенция. – Сын у меня добрый, заботливый. Вчера вон, повез меня к врачу этому (как его?), кардиологу, и обратно привез, лекарства купил.
– Так, понятно, – прервал ее Наводничий. – Вас как зовут?