Трудности и помехи в деле искусственного осеменения икры заключались в следующем. Каким бы расторопным и опытным ни был рыбовод, он никогда не сумеет мгновенно получить от рыбы икру. Самка в первые минуты будет биться и сильно сжимать мышцы. Пока рыбовод доведет операцию сцеживания до конца, большая часть икры уже успеет разбухнуть в воде и утратит способность к оплодотворению.
Еще труднее сладить с рыбами-самцами, особенно у крупных пород. Они дольше, чем самки, и более упорно сжимают мышцы, не выделяя молоки. Пока будет получена последняя порция молок, первые их порции растекутся в воде, еще не соединившись с икрой, и сперматозоиды в таком случае либо уже успеют погибнуть, либо утратят способность интенсивного движения навстречу яйцеклеткам.
Допустим, что всю эту сложную и кропотливую работу могли бы выполнять одновременно два рыбовода: один добывал бы икру, другой — молоки. Так было бы лучше, удобнее. И надо сказать, что Врасский практиковал этот прием вместе со своим помощником Григорием Ефимовым. Но все равно это не избавляло их от больших потерь. Если половые продукты рыб выцеживались в разные посудины, заполненные водой, то набухание икринок еще до их осеменения, а также и гибель сперматозоидов были неизбежны. Пробовали одновременно выпускать и икру, и молоки в один и тот же сосуд с водой. Это давало некоторый результат, но очень небольшой и непостоянный. Объяснялось это тем, что рыбоводы вынуждены были спешить и больше мешали друг другу, чем выполняли методически свою работу. К тому же струйки молок, растекаясь в воде, все равно далеко не всегда попадали на икру, а если и попадали, то чаще всего с опозданием. Все это, следовательно, было не только хлопотно, но и экономически невыгодно.
В. П. Врасский упорно искал ответа на сложные вопросы, имеющие большое значение для науки и практики искусственного рыбоводства. Пока он не мог сказать ничего определенного, кроме того, что половые продукты рыб необходимо погружать в воду одновременно или почти одновременно, с таким расчетом, чтобы они могли соединиться там в максимально короткий промежуток времени. Другого выхода пока не было найдено.
Но важно было то, что Врасский начал искать такой выход. Мы уже знаем, как до этого он отказался от книжной «мудрости» в вопросе кормления мальков и молодых рыб, как намечал собственную тропку в неведомое. Теперь он убедился в непригодности основных рекомендаций, которые давались общепризнанными авторами книг по рыбоводству. Всерьез был поставлен под сомнение метод искусственного осеменения икры, широко разрекламированный в этих книгах.
А от сомнения Врасский переходил к самостоятельным научным поискам в этом вопросе. Знания его существенно обогатились благодаря исследованиям икры с помощью микроскопа. Но не меньше дали ему наблюдения над молоками. Тут он встретился с новыми явлениями. Врасский установил, что сперматозоиды в молоках, попадая в воду, оказываясь в новой среде, быстро утрачивают жизнеспособность. Недаром французский биолог Катрфаж находил, что срок жизни сперматозоидов лосося равен восьми минутам, а немецкий рыбовод Карл Фраас допускал удлинение этого срока лишь до пятнадцати минут. Как мы видим, разница тут невелика. И сроки эти у обоих естествоиспытателей определены приблизительно и лишь для тех случаев, когда молоки выпущены в воду. А сколько времени могут прожить сперматозоиды, если молоки оставить в сухой тарелке на открытом воздухе? Что будет с ними, если ту же тарелку с молоками хранить в прохладном месте? Удлинится ли (и насколько) жизнь половых продуктов рыбы-самца, если их держать в том же прохладном месте, но не в открытом виде, а в упаковке? Этого никто не знал. Ответить на эти вопросы, имеющие очень важное значение для науки и практики рыбоводства, суждено было Владимиру Павловичу Врасскому.
Проводя свои повседневные опыты, он установил, что если сперматозоиды, находясь в воде, в первые же мгновения не соединятся с икринками (яйцеклетками), то их жизнедеятельность начинает угасать значительно быстрее, чем предполагала наука того времени. Через полторы-две минуты в них можно еще приметить только слабые движения. Но если молоки, взятые от рыбы, держать в «сухом» виде, т. е. в сосуде без воды, то их жизнеспособность не утрачивается часами. Врас-ский ставил опыты на сохранение молок, и эта закономерность подтверждалась строго и неизменно. Он то оставлял молоки на открытом воздухе, то закупоривал в стеклянных пробирках. В закупоренном виде они, даже при обычной комнатной температуре, продолжали жить по пять-шесть суток, не теряя своих первоначальных свойств. А в более холодном месте в такой упаковке их можно было сохранять намного дольше. Современные специалисты находят, что герметичность упаковки здесь, конечно, не имеет решающего значения. Главные причины длительной сохранности как молок, так и икры — это содержание их без воды и при пониженной температуре. В. П. Врасский был первым человеком, открывшим этот оригинальный и экономически выгодный способ сохранения половых продуктов рыб.
Это открытие взволновало, необычайно обрадовало ученого-рыбовода. На первых порах он считал его, пожалуй, самым значительным. Оно толкнуло его на поиски нового метода искусственного осеменения икры. К этому времени он окончательно убедился, что старый метод, идущий от Якоби, Реми, Жеэна и Коста, очень несовершенен и непригоден для практического рыбоводства.
Здесь, нам думается, уместно заметить следующее. Врасский был оригинальным и глубоким ихтиологом-экспериментатором, и его заслуги в этой области до сих пор недостаточно оценены в литературе. Нам хотелось бы оттенить именно эту сторону в его научной деятельности. Но истинно и то, что все свои научные поиски, исследования, опыты, изобретения он подчинял практическим целям науки о рыбоводстве, которая призвана разрабатывать биологические и биотехнические основы рыбоводных процессов и мероприятий. Поэтому он прежде всего предстает перед нами как ученый-рыбовод. И это не только не умаляет его роли и места в истории отечественного естествознания, но наоборот — делает ему честь. Близость к практике, к природе помогала ему преодолевать «барьеры» в научных поисках, в том числе на пути к основному, главному открытию.
Анализ записей двухлетних опытов убедил Врас-ского, что «чем больше был промежуток времени между выпусканием икры и молок в воду и смешением их между собой, тем менее икринок оплодотворялось» (Извлечение из переписки, 1859).
Логика фактов подсказывала ему: если старый способ искусственного осеменения рыбьей икры не дает желаемого результата из-за промедлений в процессе соединения половых продуктов рыб, то нельзя ли ускорить этот процесс за счет предварительного разбавления молок водой в отдельной посуде, перед тем как выливать их на икру? Врасский провел такой опыт: выпустил рыбью икру в воду, а молоки тут же — в сухую тарелку; в молоки добавил воды, быстро взболтал их и тотчас вылил на икру.
И что же? Прошло немного времени, и выяснилось, что икра при таком способе оплодотворилась значительно больше, чем это было раньше. Повторение опыта давало те же результаты: степень оплодотворяемости икры возросла. Сам рыбовод об этом писал так: «Я выпустил икру в воду, потом взял молочник и выпустил из него молоки в сухую тарелку, после чего, поднеся к тарелке с икрою, я налил в молоки воды, в то же мгновение взболтал и вылил их в икру. По этой методе начало оплодотворяться несравненно больше» (Извлечение из переписки, 1859).