Второй этап освоения национального архитектурного наследия относится к 1860 - 1890 годам, когда сложился «русский стиль», основанный на использовании декоративных приемов узорочного русского зодчества XVI - XVII веков. Новое течение имело более сложную идеологическую основу, чем тоновская архитектура. Оно было связано со становлением и развитием капитализма и формированием буржуазной идеологии; строительство в «национальном вкусе» стимулировалось соображениями националистического престижа и коммерческой рекламы. Вместе с тем, «русский стиль» нашел горячих сторонников среди передовой русской интеллигенции, - он импонировал ее интересу к истории и судьбе русского народа и воспринимался как воплощение тех демократических идеалов, которыми были проникнуты музыка, литература и живопись тех лет. Так, известный критик В. В. Стасов восторженно приветствовал новое направление.
«Русский стиль» ввел в архитектурную практику некоторые характерные приемы народного зодчества - сложную компоновку объемов, красочность и сложность отделки, вернул к жизни забытые материалы - изразцы и отделочный кирпич. Однако в целом его арсенал был сформирован поспешно и поверхностно. Отвечая растущему спросу на модный стиль, в свет выходят альбомы с наборами рекомендуемых декоративных приемов. Наряду с подлинными образцами древнего зодчества в архитектурный обиход попадают произвольно интерпретированные детали памятников, мотивы народных вышивок и кружев - без учета специфики материала и орнаментации. Но ошибка нового направления была не столько в этом, сколько в самом методе освоения древнего наследия. Внимание архитекторов было обращено преимущественно на его внешние формы, получившие значение чистой декорации, не связанной органически с тектонической структурой зданий. Только прорисовка деталей отличала здания в «русском стиле» от произведений «готического», «мавританского» и прочих „исторических" стилей архитектуры второй половины XIX века.
Очевидные просчеты «русского стиля» заставили историков и теоретиков архитектуры задуматься над вопросами: в чем же состоят особенности и значение русского зодчества; самобытно ли оно; какие его черты могут и должны быть использованы архитектурой нового времени? Для ответа на эти вопросы необходимо было иметь, во-первых, достаточный запас сведений об архитектурном наследии, во-вторых, научный метод его оценки. К решению этих проблем и приступает русское архитектуроведение.
Процесс научного познания архитектуры шел медленно и противоречиво. На первых порах поверхностное знакомство с русским зодчеством вместе с привычным пренебрежением к нему привели к становлению концепции заимствований, так называемого сравнительного метода, согласно которому русская архитектура трактовалась как конгломерат форм, взятых из архитектуры других народов. «Древнейшее русское церковное зодчество было основано на правилах Византийской архитектуры, - читаем мы в одном из изданий 1850-х годов, -…отличается прибавками, взятыми из стилей Готического, Мавританского и Итальянских… Итальянские зодчие с конца XV века внесли к нам разные части других стилей… Церкви наподобие башни… - это стиль фряжских зодчих, явившийся в XVI веке» и т. д. [39]. Эта концепция предопределила направление научных исследований на много лет: споры велись лишь по поводу того, откуда к нам пришли те или иные формы. Становлению этого взгляда способствовало сочинение Виолле ле Дюка «Русское искусство» [29].
Труд известного французского ученого был, по существу, первой попыткой осмыслить значение и особенности русского искусства и архитектуры. Благожелательно расположенный к России, Виолле ле Дюк стремился опровергнуть бытовавшее в Европе отношение к русскому искусству, как к варварскому, и поставил его в ряд со средневековым искусством Западной Европы. Однако исследование он ведет с позиций сравнительного метода на основе распространенной в те годы теории арийского происхождения ряда евроазиатских народов. Колыбелью русской архитектуры он считает Центральную Азию, а дальнейшее ее развитие рассматривает как следствие исторических связей славянских племен и русского государства с другими народами. Так, в церкви Покрова на Нерли он находит «азиатский» орнамент, «сирийскую» профилировку, «арийскую» стройность фасадов; в орнаменте Дмитровского собора - индийские мотивы и т. д. Впрочем, считает ученый, из многих источников Россия создала свое собственное искусство.