Первая любовь, искренность и свежесть чувств — это было для Высоцкого только своим, сокровенным. Поэтому очень мало людей знали о первом браке. Например, В.Золотухин, которого Высоцкий назвал однажды другом, узнал об Изе только в 88-м году. «Выплыла еще одна жена Володи Высоцкого — первая, законная, Изольда. Какой Владимир был мужик в этом смысле не трепливый, я о ней ничего никогда от него не слышал, просто никакой информации...» — напишет Золотухин в своем дневнике.
Легенды о Высоцком творили не только люди, его не знавшие, но и самые близкие родственники. Уже после смерти Высоцкого родителям очень хотелось представить народу своего сына если не идеалом, то близким к тому.
Вспоминает Иза Высоцкая: «Я приехала к Семену Владимировичу, и пришел журналист сверить факты биографии Володи. Семен Владимирович читает: «Первая жена, вторая жена, третья... Нехорошо». А я тут же сижу, на диване. Он говорит: «Марина — вдова, у Люси — дети. Иза, я тебя вычеркну». — «Давайте», — смеюсь я, и он вычеркивает. Для официоза три жены нехорошо».
Иза приехала в Москву на «сорок первый» день смерти Высоцкого. Тогда, даже совсем близкие люди — сыновья — с удивлением узнали, что существует еще одна «папина жена», единственная из жен, носящая его фамилию — Высоцкая.
ТЕАТР ИМ. ПУШКИНА
В личном деле Высоцкого сохранился приказ № 81 по театру им. Пушкина: «Товарища Высоцкого B.C. зачислить с 1 июля с.г. в качестве артиста с окладом 750 руб., предоставив ему на июль месяц отпуск без сохранения содержания в связи с нахождением театра в отпуске».
В августе 60-го театр Пушкина гастролировал во Львове и Риге. Вместе с другими принятыми в театр молодыми актерами главный режиссер театра вызвал в Ригу и Высоцкого. Театр доигрывал старым составом репертуар, а молодые были взяты для того, чтобы проникнуться духом и атмосферой театра, познакомиться с репертуаром и труппой. Так тогда сошлись характерами и взглядами на жизнь Михаил Туманишвили и Владимир Высоцкий. Ни к чему поначалу не обязывающее общение переросло в настоящую дружбу.
В Риге выступления москвичей начались 31 июля и продолжались целый месяц. «Кроме спектаклей, которые мы дадим на сцене Театра оперы и балета и Академического театра драмы, наши артисты побывают с творческими отчетами на крупнейших предприятиях Риги, в колхозах, встретятся с молодежью, воинами Советской Армии», — писал перед началом гастролей директор театра Ф.Станешников. Собственного песенного репертуара у Высоцкого еще нет, но в составе концертной бригады театра 12 августа он выступает на рижском заводе «Сарканайс квадрате». Пока его авторы — В.Маяковский и М.Шолохов. Это было его первое выступление в Прибалтике.
На протяжении всей своей жизни Высоцкий стремился дарить родным и друзьям свои радости, свои впечатления. Он хотел, чтобы близким людям было бы так же хорошо, как и ему:
— ЛюдЯм должно быть хорошо...
Эта любимая его поговорка была как бы пародией на официальный лозунг, хотя и совпадала по смыслу: не «человеку» вообще, а которых просторечное ударение делает осязаемо конкретными — с которыми рядом живешь, работаешь, дружишь; не «все» для абстрактно-философского «блага», а просто — в реальной жизни, по возможности ежедневно и желательно сейчас. Так случилось и во время этих гастролей.
Вспоминает И.Кохановский: «Так случилось, что вузы мы с Володей закончили одновременно: ведь в Школе-студии учатся четыре года. Володя попал в Театр имени Пушкина и сразу же поехал на гастроли в Ригу. Звонит мне: приехал...
Володя и еще несколько молодых актеров жили в гостинице «Метрополь», на первом этаже которой был уютный небольшой ресторан. Почти каждый вечер мы скромно ужинали там (денег у нас было в обрез), но мы засиживались частенько допоздна, когда музыканты, уже собрав свои инструменты, освобождали сцену.
Однажды Володя попросил метрдотеля на пианино, тем более что ресторан к тому часу уже был полупустой. Тот разрешил. Но прежде чем рассказать, что произошло, — небольшое отступление.
Нельзя сказать, что Володя «умел играть на пианино» в привычном понимании этих слов. Скорее, «садился он за клавикорды и брал на них одни аккорды». Зачастую просто дурачился — пел какие-то смешные песни типа «Придешь домой, махнешь рукой, выйдешь замуж за Васю-диспетчера, мне ж бить китов у кромки льдов, рыбьим жиром детей обеспечивать» или что-то Вертинского, которого мы оба очень любили, но опять-таки пел не всерьез, а как-то занятно переиначивая его. Когда он приходил ко мне домой, то сразу садился за пианино и начинал что-то бренчать. А так как со второй половины пятидесятых мы буквально «заболели» джазом, который тогда преследовался за «буржуазность», то «бренчания» Володи с некоторых пор стали ничем иным, как вольным переложением популярных джазовых песен. Любимым нашим певцом в то время был Луи Армстронг. И Володя стал петь «под Армстронга»... Он достиг таких вершин имитации, что начинало казаться, будто поет знаменитый негритянский трубач. И это при том, что Володя абсолютно не знал английского языка, ни единого слова, кроме «yes». Но как он копировал! Люди, знавшие язык, в первый момент терялись и не могли ничего понять: вроде бы человек поет по-английски, и в то же время невозможно уловить ни слова. И когда, наконец, до них доходило, в чем дело, смеялись до слез. Кстати, этот тренаж «под Армстронга», видимо, выработал в дальнейшем ту удивительную хрипотцу, что придавала неповторимую силу и красоту тембру его голоса.