М.Туманишвили: «Однажды из-за какой-то задолженности к нам приехал директор калмыцкой филармонии, от которой мы выступали. Суровый такой мужчина, прошедший всю войну в штрафных батальонах. И вот за столом Володя спел ему свои тогда впервые увидел, как взрослый сильный человек может «сломаться» на Володиных песнях. Он просто сидел и плакал. Может быть, он пошел на какое-нибудь служебное нарушение, я не знаю, но он простил все долги нашему руководству».
В этот же вечер Войтенко рассказал несколько сюжетов из своей непростой биографии. О том, как во время войны он, летчик-штурмовик, попал в плен, с группой бежал из фашистского лагеря в Австрии, после совершенно невероятных приключений вернулся в Советский Союз, отсидел десять лет в советском лагере, из которого бежать было некуда, вернулся...
Вот как пишет о нем писатель А.Найман: «Виталий Войтенко был одной из самых колоритных фигур, его буйную и артистическую натуру пыталось обуздать уголовное законодательство, усмирить газетные фельетоны — без малейшего успеха. Эстрадный импресарио, летчик-штурмовик, аккордеонист-профессионал, врач-гипнотизер (в последнем качестве развенчанный «Правдой», отметившей, впрочем, его «безукоризненные манеры») — главные сферы деятельности, в которых, как можно заключить из его слов, он достиг вершин».
Высоцкий всегда проявлял интерес к неординарным личностям и очень внимательно слушал рассказы Войтенко о его приключениях... Мысль о том, что такая биография — отличный сюжет для фильма, придет позже...
Таким образом отработали в Томске, Колпашево. Затем поехали на Алтай и в Казахстан, где их маршрут пролегал через Бийск, Барнаул, Горно-Алтайск, Рубцовск, Белокуриху, Джезказган, Чимкент, Темиртау, Мангышлак, Гурьев... В конце января с первой получки Высоцкий послал в Москву посылку — серые сапожки на меху для Людмилы, копченую рыбу и китайскую баклажанную икру:
1 февраля выступали в бийском кинотеатре «Сибирь». Затем друзьям пришлось заняться экипировкой Высоцкого. Из Москвы он приехал в своем знаменитом пиджачке, пальтишко у него было какое-то «семисезонное на рыбьем меху», то есть для казахстанской зимы он был практически раздет. К тому времени завелись кое-какие деньжата, и в джезказганском универмаге купил он себе хорошее пальто, шапку, туфли. Все это было сделано по настоянию друзей. Сам бы он, конечно, никогда на себя не потратился. Пальто ему, правда, было немного великовато — размера на два больше. Однако Владимира это нисколько не смущало. Напротив, он говорил, что, дескать, хоть просторно — зато теплее. В середине февраля Высоцкий из Караганды уехал в Москву.
Позднее у него будут другие концертные администраторы, но Виталий Войтенко был «первооткрывателем».
Начало 1964 года не предвещало чего-то определенного в жизни Высоцкого. Разбросанность, неорганизованность, непоследовательность были типичны для него в то время. Нужно было на что-то жить. Несколько раз он сдавал кровь... С начала апреля Высоцкий устраивается на договор в театр Пушкина. Проработал он там около месяца — до 7 мая. Играл подготовленные ранее роли: Сашу и Журина в «Дневнике женщины», Лешего в «Аленьком цветочке»... В общей сложности за 15 месяцев работы в Театре им.Пушкина Высоцкий выходил на сцену 251 раз. Но все это — бессловесные массовки или очень незначительные роли. Только в двух спектаклях — «Аленьком цветочке», сыгранном им больше всех других — 63 раза, и в «Дневнике женщины» — 11 раз, его роли были значительными хотя бы по объему.
Людмила ожидала второго ребенка. Нина Максимовна знала об этом. Своим же родителям Людмила боялась сказать, все ждала — «вот он найдет хоть какую-нибудь работу — и тогда скажу». Владимира это известие не обрадовало. — пытался он увещевать Людмилу. Разговор этот происходил в декабре 63-го года на квартире Кочарянов, и вмешательство Левона предопределило его концовку:
— Ты, — это Высоцкому, — замолчи и кончай паниковать! А ты, — он повернулся к Людмиле, — рожай!