Из-за того, что творчество Высоцкого трудно «привести к единому знаменателю», порой так трудно и определить его предшественников. Тут также получается разноголосица. Каждый записывает Высоцкому в предтечи каких-то своих «кандидатов».
Сергей Казначеев: Говоря об истоках творчества Владимира Высоцкого, надо помнить о том, что они весьма и весьма разнообразны. Иногда говорят о влиянии Александра Галича, иногда — Окуджавы. Правда, ни разу не слышал о сближении имен Высоцкого и Вертинского. И тут тоже есть о чем порассуждать. Конечно, тонкий эстет и суровый мужлан — пусть даже чисто внешне! — кажутся полярными фигурами. Но и тот, и другой на сцене создавали прежде всего некий артистический образ. Но если у Вертинского это всегда лишь один Пьеро, то у Высоцкого — то Пьеро, то — Арлекин, а то и Карабас-Барабас!
Очень важное наблюдение. При такой изменчивости мировосприятия и обратного мироотображения, при такой гибкой фактуре творчества — возможно, влияние какого-то одного автора (или даже группы авторов одного направления) на творчество Высоцкого не стоит переоценивать. Высоцкий мог как испытывать творческое влияние «сразу от всех», так и — что интереснее! — ни от кого вообще: ориентируясь исключительно на личные интуитивные прозрения.
Алексей Певчев: Я не знаю, был ли Высоцкий большим знатоком литературы, держал ли руку на пульсе новейших творческих тенденций, перенимал ли какие-то поэтические приемы у своих приятелей-шестидесятников: Галича, Окуджавы, Ахмадулиной, Евтушенко, Вознесенского. Думаю, что его абсолютного божественного дара было более чем достаточно! Ну а чем еще объяснить процесс, по ходу которого из обычного московского мальчишки возникает поэт такой гениальности, масштаба и влияния? Конечно, это и образование, и опыт, и талант… Но и еще что-то — то, что дается свыше.
Обычно утверждается, что «свыше» дается как раз-таки талант. Прежде всего… Или даже огромный талант, плавно переходящий в то, что принято называть гениальностью. Поэтому можно долго спорить, насколько гениальным поэтом был Высоцкий. Думаю, тут оценки могут быть разные. Но вот с чем согласны практически все опрошенные эксперты, так это с гениальностью его личности.
Сергей Сибирцев: Не думаю, что можно отдельно обсуждать стихи Высоцкого или его музыку — какая там заложена мера таланта. Прежде всего, Высоцкий — гений сам по себе, без привязки к чему-то конкретному. Даже если бы он вообще никаким творчеством не занимался — все равно бы слыл гениальным: просто в силу своей неуемной жизненной энергии, своей бьющей через край эмоциональности, своей яркой «человечности» — в чистом ее виде.
Часто подобные рассуждения продолжаются в следующем ключе: все, что делал Высоцкий — вне зависимости от профессионального владения соответствующими навыками или знаниями, — окрашивалось неким «крылом ангела» его гениальности. А потому — интересно и необычно!
Константин Кедров: У меня есть большие вопросы к поэтическому творчеству Высоцкого. Но он прежде всего — гениальная личность. А когда гениальная личность начинает писать стихи, то там всегда найдутся какие-то удачные повороты, новые ходы. Гениальная личность, даже если начнет сапоги тачать, то и там чего-то добьется — что-то такое свое, оригинальное сделает!
Как тут не вспомнить великого Леонардо! Или Дмитрия Менделеева, достигшего высот во всем, за что брался: в химии, физике, метрологии, экономике, геологии, метеорологии, педагогике, приборостроении… А ведь он еще удачно отметился в нефтяном и в таможенном деле. К тому же являлся известным воздухоплавателем и конструктором летательных аппаратов. И уж совсем неожиданно — признавался одним из лучших в столице изготовителем чемоданов и дорожных сумок ручной работы.
Неслучайно столь ярко выраженный талант — именно в плане бурлящей жизненной энергии! — не мог не привлечь к Высоцкому внимание. А дальше, через талант автора, внимание стало приковываться и к его произведениям.
Михаил Айвазян: Как человек, живущий внутри той гущи событий, что происходили в литературном мире, могу совершенно точно утверждать: все 70-е годы Высоцкий был крупнейшей литературной фигурой в Москве. Во в всяком случае — в массовом сознании. Мы как-то с приятельницей, в начале 70-х, шли пешком от Таганки до Красной площади. И заметили одну странность: был вечер воскресенья, и чуть ли не из каждого окна слышались песни Высоцкого. Почему — не знаю. Причем люди специально открывали форточки, окна — чтобы соседи и даже случайные прохожие слышали: а у нас Высоцкий!