С соседями я допил, сволочами,
Для Музы предназначенный коньяк.
Ушли года, как люди в чёрном списке.
Всё в прошлом — я зеваю от тоски.
Она ушла безмолвно, по-английски,
Но от неё остались две строки.
Вот две строки,— я гений, прочь сомненья!
Даёшь восторги, лавры и цветы:
«Я помню это чудное мгновенье,
Когда передо мной явилась ты».
1969
Поэтам и прочим, но больше — поэтам
Кто кончил жизнь трагически,—
тот — истинный поэт,
А если в точный срок — так в полной мере.
На цифре 26 один шагнул под пистолет,
Другой же — в петлю слазил в «Англетере».
А в тридцать три Христа...
(Он был поэт, он говорил:
«Да не убий!» Убьёшь — везде найду, мол),
Но — гвозди ему в руки, чтоб чего не сотворил,
Чтоб не писал и чтобы меньше думал.
С меня при цифре 37 в момент слетает хмель.
Вот и сейчас как холодом подуло:
Под эту цифру Пушкин подгадал себе дуэль
И Маяковский лёг виском на дуло.
Задержимся на цифре 37. Коварен Бог —
Ребром вопрос поставил: или — или.
На этом рубеже легли и Байрон, и Рембо,
А нынешние как-то проскочили.
Дуэль не состоялась или перенесена,
А в тридцать три распяли, но не сильно.
А в тридцать семь — не кровь,
да что там кровь — и седина
Испачкала виски не так обильно.
Слабо стреляться?
В пятки, мол, давно ушла душа?
Терпенье, психопаты и кликуши!
Поэты ходят пятками по лезвию ножа
И режут в кровь свои босые души.
На слово «длинношеее» в конце пришлось три «е».
Укоротить поэта! — вывод ясен.
И нож в него —
но счастлив он висеть на острие,
Зарезанный за то, что был опасен.
Жалею вас,
приверженцы фатальных дат и цифр!
Томитесь, как наложницы в гареме:
Срок жизни увеличился, и может быть, концы
Поэтов отодвинулись на время!
1971
Проложите, проложите
Хоть тоннель по дну реки
И без страха приходите
На вино и шашлыки,
И гитару приносите,
Подтянув на ней колки.
Но не забудьте, затупите
Ваши острые клыки!
А когда сообразите —
Все пути приводят в Рим —
Вот тогда и приходите,
Вот тогда поговорим.
Нож забросьте, камень выньте
Из-за пазухи своей
И перебросьте, перекиньте
Вы хоть жердь через ручей!
За посев ли, за покос ли
Надо взяться — поспешать!
А прохлопав, сами после
Локти будете кусать.
Сами будете не рады,
Утром вставши — вот те раз! —
Все мосты через преграды
Переброшены без нас.
Так проложите, проложите
Хоть тоннель по дну реки!
Но не забудьте, затупите
Ваши острые клыки.
[1972]
Вдоль обрыва, под-над пропастью,
по самому по краю
Я коней своих нагайкою стегаю — погоняю,—
Что-то воздуху мне мало, ветер пью, туман глотаю,
Чую с гибельным восторгом — пропадаю!
Пропадаю!
Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее!
Вы тугую не слушайте плеть!
Но что-то кони мне попались привередливые,
И дожить не успел, мне допеть не успеть.
Я коней напою,
Я куплет допою, —
Хоть немного ещё постою на краю...
Сгину я, меня пушинкой ураган сметёт с ладони,
И в санях меня галопом повлекут по снегу утром.
Вы на шаг неторопливый перейдите, мои кони!
Хоть немного, но продлите путь к последнему приюту!
Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее!
Не указчики вам кнут и плеть.
Но что-то кони мне попались
привередливые,
И дожить я не смог, мне допеть не успеть.
Я коней напою,
Я куплет допою, —
Хоть немного ещё постою на краю...
Мы успели — в гости к Богу
не бывает опозданий.
Что ж там ангелы поют
такими злыми голосами?
Или это колокольчик
весь зашёлся от рыданий?
Или я кричу коням,
чтоб не несли так быстро сани?
Чуть помедленнее, кони, чуть
помедленнее!
Умоляю вас вскачь не лететь!
Но что-то кони мне попались
привередливые,
Коль дожить не успел, так хотя бы допеть!
Я коней напою,
Я куплет допою, —
Хоть мгновенье ещё постою на краю...
[1972]
Люблю тебя сейчас,
Не тайно — напоказ.
Не «после» и не «до»
в лучах твоих сгораю.
Навзрыд или смеясь,
Но я люблю сейчас,
А в прошлом — не хочу,
а в будущем — не знаю.