Кстати, именно после распространения этих записей Розенбаума впервые и сравнили с Высоцким. Владимир Семенович ведь тоже начинал свое творчество с «блатного» репертуара...
В то время имя Александра только-только становилось известным, а самого автора «блатных» песен в глаза никто не видел. Тогда-то, в начале-середине 80-х годов и заговорили о славе Розенбаума. Да, о славе, потому что выросшую за такой короткий срок популярность в народе его песен можно было сравнить разве что с популярностью в свое время творчества Владимира Высоцкого. Песни Александра звучали везде и отовсюду. Стали появляться первые публикации в прессе о нем, а некоторые журналисты даже всерьез называли в них Розенбаума не иначе как «второй Высоцкий». «Я первый Розенбаум, и не надо меня всовывать в какие-то рамки!» — отвечал на подобные сравнения певец. Это — похвально, потому что уже в те годы Александр ощущал себя индивидуальностью и видел свой путь в музыкальном творчестве.
Владимира Высоцкого считают одним из основателей авторской песни в нашей стране. С самого начала сольной карьеры Алексавдр Розенбаум всячески отмежевывается от этого движения и от музыкального направления — вообще: «Я бы не сказал, что я не люблю этот жанр совсем. Мне, например, нравятся Высоцкий, ранний Окуджава. Но к остальному я равнодушен». «Вообще, — говорит Розенбаум, — моя манера розенбаумовская, моя собственная. Не надо меня сравнивать... Когда мне в свое время говорили, что я — второй Высоцкий, — я говорил — не надо! Понимаете? Не надо вписывать меня в чьи- то рамки! Розенбаум один. Завтра придет кто-то другой. И я себя ни в коем случае ни с кем не сравниваю. Мы все совершенно разные люди». «Я никогда не был последователем Высоцкого, которого боготворю... Владимир Семеныч — актер и поэт. Правильно? А я — певец, музыкант, композитор. Я, скорее, последователь, если не сравнивать меня с этим человеком, последователь Вертинского». «Мне ближе Вертинский, нежели Высоцкий. Я никогда не относил себя к исполнителям авторской песни и всячески отмежевываюсь от этого течения!..» — из года в год разъясняет журналистам Александр Розенбаум.
И тем не менее, негласное соперничество, несмотря на разность жанров, с Владимиром Высоцким у Розенбаума перманентно: «В свое время я отказался от «Музыкального ринга» с Токаревым. Он будет петь про небоскребы, а я ему про Ладожское озеро, что ли? На чем с ним соревноваться? Можно соревноваться с Владимиром Семеновичем... А еще с кем?..» Что ж, доля правоты в словах музыканта, конечно же, присутствует. Но и амбициозность — ощущается!
И все-таки, на свой «Музыкальный ринг» Александр Яковлевич попал. Отголоски этого драматического музыкального поединка слышны и вспоминаются до сих пор — и критиками, и журналистами, и поклонниками творчества Розенбаума.
В ноябре 1986 года была записана та легендарная программа, в которой Александр «сражался» с представителями бардовского движения — Евгением Клячкиным и Сергеем Леонидовым. Как пишут теперь журналисты, именно на той программе Ленинградского ТВ Розенбаум публично «открестился» от своего «одесского» цикла песен и стыдливо назвал его «жанровым»...
Но — обо всем по порядку.
Вспоминает автор «Музыкального ринга», ленинградская телеведущая и журналист Тамара Максимова: «Приглашение на «Музыкальный ринг» исполнители авторской песни принимали охотно, согласие давали все без исключения. Но когда дело дошло до съемок (а было это в ноябре 1986 года), оказалось, что из ветеранов выступить сможет лишь Евгений Клячкин. Впору запись отменять — трудно надеяться, что молодые, неизвестные авторы привлекут внимание той публики, для которой мы в первую очередь и собирались делать эту программу.
И тут я вспомнила об Александре Розенбауме. Его записи тогда уже имелись в домашних фонотеках, звучали в кафе и барах, но концерты давались редко и не на лучших площадках. Интерес же к Александру Розенбауму подогревался некоторым сходством его песен и манеры исполнения с Владимиром Высоцким, и часто те, кто не знал еще нового имени, спрашивали: «Это тот, что под Высоцкого работает?»
Высоцкого телевидение с осени 1986 года наконец-то открыло. А еще летом приходилось прибегать к разным ухищрениям, чтобы показать на экранах хоть несколько кадров с ним. Так было в «Телекурьере» — передаче, которую придумал мой муж Володя специально для репортерского тренинга. Я тоже была одной из ее ведущих. И вот во время моего дежурства по «Телекурьеру» 25 июля мы решили отметить на телеэкране день памяти Высоцкого. Для этого пришлось разработать со знакомыми нам по «Рингу» ребятами из горкома комсомола целую операцию: в молодежном киноцентре они устроили вечер Высоцкого с прослушиванием фонограмм, показом слайдов и фрагментов из фильмов, тогда еще лежавших на полке. А «Телекурьер» приехал как бы по вызову участников вечера, чтобы отразить работу горкома комсомола.
И все-таки, несмотря на предпринятые нами меры безопасности, эпизод этот заставил поволноваться тех, кто отвечал за благонадежность выпусков «Телекурьера», пока оператор не показал крупным планом обложку журнала «Молодой коммунист», а я, как ни в чем не бывало, не произнесла прямо на камеру: «Вы еще не читали статью из этого журнала «Мир песни Владимира Высоцкого»? Тогда непременно прочтите. Ну уж раз орган ЦК ВЛКСМ напечатал такую статью — телевидению, пожалуй, тоже можно.
А через два месяца песни Владимира Высоцкого свободно, без всякого прикрытия, зазвучали не только в программах Ленинградского, но и Центрального телевидения. Что песни! Целые передачи, фильмы пошли в эфир друг за другом.
Вслед за Высоцким стали получать доступ на экран и исполнители авторской песни. Казалось, вот-вот начнут снимать и Александра Розенбаума. Но приглашений с телевидения все не было. Письма с заявками в редакцию поступали, однако музыкальные редакторы не торопились — выжидали, кто первым откроет это имя для экрана.
«Музыкальный ринг» для дебюта на телевидении, как считали многие музыканты, программа — лучше не придумаешь. Но, узнав, в какой компании ему придется выступать, Розенбаум поморщился:
— Я и это бардье?
Мы сделали вид, что не обратили внимания на эти слова, хотя сразу же поняли, в чем дело. Несмотря на то, что Розенбаум сам когда-то начинал в клубах самодеятельной песни и в первых интервью рассуждал о ее «огромной нравственности и эмоциональной силе», к бардам он теперь себя не причислял. Наоборот, отвечая на вопросы журналистов, старался подчеркнуть: «Я поэт и композитор, в моих композициях музыка играет не меньшую роль, чем слова. А у бардов — девять песен из десяти на одну и ту же мелодию или просто мелодекламация. Потому что они не знают музыки. Они не имеют, за редким исключением, музыкальной культуры».
Барды платили Розенбауму той же монетой и отзывались о его творчестве, мягко говоря, нелестно.
— А нельзя ли выйти на ринг мне одному? — предложил он при первой нашей встрече. — У меня около пятисот песен — от военных, лирических до «блатных». Хоть на три раунда набрать можно. Будет о чем поспорить вашей публике, поверьте!.. Программа на любой вкус!..»
Тамара Максимова отказалась снимать в программе одного Розенбаума: на то он и ринг, хотя бы и музыкальный — кто-то должен сражаться с соперником. Иначе ломалась и концепция «Музыкального ринга»: нужен был поединок, а не авторский вечер или самолюбование. Наверное, действительно Александр Яковлевич был готов «биться» только с Высоцким, но, увы, это было невозможно...
Тем не менее, подумав, музыкант дает свое согласие на участие в программе. Все-таки, «засветиться» на ТВ не мешает (хотя, несколько песен Розенбаума в авторском исполнении показали по первой программе Центрального телевидения еще летом 1986 года, а в 88-м по тому же ЦТ показали сольный концерт певца).