“Нечего было приставать к бабам! — огрызнулась поначалу Егорова. Но потом сменила тон: “Чего ты боишься? Они же вместо тебя не придут на сцену играть Фигаро? И в “Бриллиантовой руке” тоже не снимутся. Они просто пугают”. Но Миронов ей не верил. Да и сама она, честно говоря, тоже мало верила себе, поскольку понимала — при желании КГБ может сделать с человеком все, что угодно.
И снова отметим одну странность. В те дни Миронов готовился к своей первой зарубежной поездке, причем в капстрану — в Японию. И в силах КГБ было не пустить актера в это путешествие, но там и пальцем не пошевелили в этом направлении. В итоге в страну Восходящего солнца актер все же съездил (15–23 октября 1968 года). А едва вернулся на родину, как снова угодил в поле зрения КГБ — ему вновь позвонил тот самый человек, который пытался завербовать его весной. Разговор был коротким: чекист назначил артисту свидание завтра у зоомагазина на Кузнецком мосту. “Суки!” — произнес в бешенстве Миронов, едва на том конце провода раздались короткие гудки. Но делать было нечего — надо было идти. Знай Миронов, что произойдет во время этой встречи, наверняка перенес бы ее на другое время. А произошло следующее.
Егорова решила отвадить КГБ от своего возлюбленного и выбрала для этого самый простой способ. Подкараулив оперработника, когда он подошел к Миронову, она выскочила из магазина и стала бить бойца невидимого фронта… серебряным подсвечником, прихваченным из дома. При этом она оглашала улицу истошными криками: “Держи вора! Ах ты, педерас безглазый! Я тебе руки вырву, если ты еще раз к нему подойдешь!”. На чекиста это нападение произвело такое впечатление, что он предпочел спешно ретироваться. На этом тема «Миронов и КГБ» в книге Егоровой была исчерпана. То есть, получалось, что чекисты оставили актера в покое, видимо, сочтя за благо не связываться с его экзальтированной возлюбленной. Однако так ли это было на самом деле?
М. Крыжановский: «Два эпизода в этой истории вызвали у меня легкое сомнение. Двое молодых мужчин, 27-летний Миронов и его друг Долинский случайно прогуливаются у американского посольства. Их случайно подзывают две молодых девушки, дочери посла. Миронов и его друг заходят за ограду свободно и милицейский пост их упорно не замечает. Хотя милиционеры у всех посольств на самом деле — это переодетые сотрудники 7-го Управления КГБ (наружное наблюдение и охрана дипкорпуса). О чем беседуют, о чем договариваются и что друг другу, возможно, передают, двое советских граждан и американские подданные, неизвестно. Однако видеосъемка инцидента, на который не отреагировал пост, и рапорт идут во 2-е Главное Управление (контрразведка) и во 2-й отдел УКГБ по Москве. То, что Миронова (без друга, кстати) в этот же день пригласили в УКГБ и практически профилактировали, говорит о том, что это был не первый инцидент такого рода. Миронов испугался, поэтому ему тут же сделали вербовочное предложение — такое после профилактики практикуется довольно часто. Актер написал объяснение следующего содержания:
Начальнику УКГБ по г. Москве и Московской области
генерал-лейтенанту Лялину С. Н.[2]
24 апреля 1968 г.
ОБЪЯСНЕНИЕ
Я, Миронов Андрей Александрович, 1941 г. р, уроженец и житель г. Москвы, русский, беспартийный, несудим, холост, артист Театра Сатиры, по существу заданных мне вопросов хочу объяснить следующее.
22 апреля с. г. я вместе с моим товарищем, также актером Театра Сатиры Долинским В. А., проходили примерно в 5 ч. вечера мимо здания посольства США в Москве по улице Чайковского, 37.
В это время из-за открытой ограды посольства нас позвали две девушки, как оказалось впоследствии — дочери посла США. Они узнали нас, поскольку бывали ранее на спектаклях Театра сатиры. Мы вошли на территорию посольства и у нас состоялся короткий разговор о театре с указанными девушками.
Примерно через 30 минут охрана посольства попросила нас покинуть территорию, что мы и сделали.
В ходе проведенной со мной сотрудником УКГБ беседы мне было разъяснена недопустимость несанкционированного захода на территорию посольства США, поскольку она является территорией иностранного государства.
Хочу заверить органы КГБ, что в наших действиях не было умысла, мы совершили ошибку, не зная соответствующих законов. Обещаю впредь подобных инцидентов не допускать.
Объяснение написано мной собственноручно.
Миронов А. А.»
М. Крыжановский: «Тогда же Миронов написал подписку о согласии сотрудничать с КГБ в качестве агента. В противном случае его бы, как профилактированого за подобный инцидент, не пустили бы в Японию — я бы лично такого не сделал даже под угрозой увольнения. После возвращения из заграницы Миронов встречается с завербовавшим его оперработником и пишет агентурное сообщение о поездке. А вот следующая встреча в зоомагазине, в нарушение всех правил конспирации, выгладит абсурдом, пока я не вспомнил, что же она мне напоминает. Негласное опознание объекта, вот что. Засек один из сотрудников КГБ Миронова где-то, скажем, в Сокольниках на моментальной встрече с сотрудником резидентуры ЦРУ под крышей посольства. Решили устроить проверку, пришел в зоомагазин чекист, устроился где-нибудь в углу, а затем подъехал Миронов без грима и в нетеатральной одежде.