…Меня поразило то, что он хорошо и детально знал послевоенное время. Помню, возник вопрос, что у Васи Векшина должна быть какая-то татуировка на руке, потому что по роману он в прошлом колонист, вышел из заключения, а в то время у таких людей это была и потребность, чуть ли не необходимость, и мода. Посыпались предложения: „За Родину! За Сталина!" „Не забуду мать родную!" и другие подобные банальные предложения. А Владимир Семёнович предложил написать женское имя…
«Лёлю» предложил Высоцкий. Спустя много лет я узнал, что в довоенные и первые послевоенные годы очень модным было имя Лёля.
Белое офицерское кашне появилось на шее у Васи Векшина — это опять же деталь, придуманная Высоцким, довольно характерная деталь, потому что многие молодые люди, не попавшие на фронт в силу своего возраста, после войны щеголяли этим кашне, подобным образом подчёркивая свою, якобы, принадлежность к фронтовикам»[142].
Не сомневаюсь, что и татуировку, и кашне предложил Высоцкий. В фильме, однако, этих кадров нет. Видимо, Е. Леонов-Гладышев не смотрел окончательную редакцию фильма. И тут мы подходим к интересной теме: какие сцены с участием Высоцкого были из фильма вырезаны?
Из воспоминаний тех, кто участвовал в работе над картиной, я знаю об одной не вошедшей фильм сцене с участием Высоцкого. Вспоминает художник-постановщик картины В. Гидулянов:
«Помню, снимали эпизод в декорации „квартира Шарапова". Ночной вызов на задание. В дверь стучит водитель „Фердинанда". Спросонок с постелей вскакивают Шарапов и Жеглов. Оба худенькие, в длинных ситцевых заношенных трусах, оба на одинаково тонких ножках. Съёмочная группа взорвалась смехом. И дольше всех стоял хохот Высоцкого. Эпизод вырезали, — думаю, зря…»[143].
Есть неподтверждённая информация о другом эпизоде: в МУР приглашён инструктор по самбо. Во время демонстрации им приёмов самообороны Глеб Жеглов выхватывает у инструктора картонный нож и «всаживает» его в грудь растерявшемуся спортсмену[144]. Видимо, эпизод не попал в фильм по политическим соображениям: в советские времена считалось, что эффективнее самбо ничего быть не может — и вдруг такой конфуз. Впрочем, это только догадки.
Цитирование воспоминаний актёров я начал с Е. Леонова-Гладышева, теперь послушаем других актёров, имевших дело с Высоцким-режиссёром.
Ю. Карева, исполнительница роли Желтовской, жены Груздева:
«Станислав Сергеевич (Говорухин. — М. Ц.) привёз сценарий и предложил любую роль на выбор (нельзя не отметить, что эти слова резко расходятся с вышеприведённым высказыванием самого Говорухина, сказавшего, что он не хотел работать с бывшей женой. — М. Ц.) Но у меня тогда были спектакли почти каждый день, а время шло… И тут мой сын Серёжа закатил скандал… В общем, сын настоял, чтобы я немедленно летела в Одессу. Но к тому времени осталась одна более или менее подходящая роль — совсем незаметная роль Желтовской в одном маленьком эпизоде опознания Фокса и освобождения Груздева. Вспоминать о нём я не люблю, потому что у меня там совсем ничего не получилось, да и озвучивала её не я. Меня на озвучание не отпустили из театра. Но самое интересное в этом эпизоде то, что снимал его сам Володя.
…Прилетела я в Одессу и совсем растерялась в незнакомой обстановке. Ничего не знаю, ничего не умею… Не умею держаться перед камерой, не понимаю, кто чем занимается на съёмочной площадке, к кому с каким вопросом можно подойти. И в такой круговерти меня спас Володя. Он окружил меня самой настоящей отцовской заботой. Он помогал абсолютно во всём — рассказывал, показывал, объяснял, что к чему и как, знакомил с людьми, делал всё, чтобы я чувствовала себя уверенно и естественно. Хотя он сам, как я сейчас понимаю, очень волновался и чувствовал себя совсем неопытным в режиссуре, и ему самому была нужна надёжная поддержка. Но виду он, конечно, не подавал. Был очень собран, доброжелателен ко всем членам съёмочной группы. Здорово помог Володе Сергей Юрский. Он как изумительный профессионал, как заправский режиссёр, держал всю группу в своих руках, не давал расслабиться, халтурить, следил, чтобы каждый был на своём месте.
Сняли эпизод очень быстро, и сняли, по-моему, совсем неплохо, но когда вернулся Станислав Сергеевич и просмотрел отснятый материал, то остался ужасно недоволен. Они жёстко и откровенно разбирали с Володей по косточкам весь эпизод. Станиславу Сергеевичу не нравилось всё — как я хожу, как я говорю, как и во что меня одели. Не знаю почему, но больше всего раздражал его платок, который был накинут мне на плечи. А ведь Володя просил снять этот платок. Но я сказала, что в нём мне как-то уютнее, и он настаивать не стал, а только улыбнулся: „Ну, раз тебе уютнее…"»[145].
Не могу исключить, что С. Говорухина раздражала не столько неумелость Высоцкого в качестве режиссёра (в конце концов, будем откровенны, — этот эпизод в фильме выглядит ничуть не хуже других, снятых им самим), а то, что снималась его бывшая жена… Впрочем, это, конечно, только предположение.
С. Юрский, исполнитель роли Груздева, о своей помощи Высоцкому на съёмочной площадке рассказал немного:
«В сцене допроса Жеглов, по моему мнению, действует очень наступательно, даже директивно. Поэтому я и предложил, чтобы Жеглов (не случайно, отнюдь не случайно) наступил ногой на плащ Груздева, когда тот хотел встать. Высоцкий возражал — он режиссировал эту сцену. Но, в общем, пришли всё-таки к соглашению… Я доказал Володе, что так будет убедительнее выглядеть характер Жеглова и способ его действий, не очень-то демократичный…»[146].
Когда я разговаривал с С. Юрским, тот сказал, что говорить о влиянии на Высоцкого было бы неправомерно: «Это он сам снимал, учился, собирался стать кинорежиссёром. Не я ему помогал, а он снимал. У нас были, конечно, такие коллегиальные, дружественные разговоры, я ведь активный артист, — но только и всего»[147].
О работе Высоцкого в картине С. Юрский был весьма высокого мнения: «Высоцкий, так случилось, в большинстве сцен, в которых я снимался, был режиссёром в связи с тем, что Говорухин уехал куда-то по неотложным делам и оставил его за себя. Поэтому я наблюдал Высоцкого, как говорится, в двух ипостасях одновременно. И мне кажется, он замечательно с этим справлялся. Это поднимало его дух, он был контактен, очень легко шёл на компромиссы… Да, это был один из лучших моментов его жизни — время съёмок „Места встречи изменить нельзя"»[148].
Прежде, чем предоставить слово В. Конкину, почитаем, что сказал главный оператор фильма Л. Бурлака:
«Роль в телефильме „Место встречи изменить нельзя" была одной из первых для Станислава Садальского. Но, несмотря на это, „новенький" сразу показал себя человеком незаурядным. И вообще он был таким заводилой! Постоянно шутил, пытался всё перевернуть — в хорошем смысле — на съёмочной площадке. Но при этом был очень дисциплинированным и ответственным. Никогда не опаздывал на съёмки, не приходил нетрезвым (запомним это. — М. Ц.).
Весёлые темпераменты Высоцкого и Садальского сковывали Конкина. Конкин даже обижался. Я помню, Володя подходил и делился со мной, что он себя неуютно чувствует, так как Высоцкий его частенько подкалывал. Ему казалось, что его недолюбливают, приходилось успокаивать»[149].
У В. Конкина, исполнителя роли Шарапова, воспоминания о съёмках остались вовсе не радужные, и тут он, пожалуй, расходится со всеми остальными членами съёмочной группы:
«То, что я сыграл Шарапова — это, прежде всего, заслуга Станислава Сергеевича Говорухина. Все остальные были категорически против моего участия в картине, но Говорухин меня отстоял.
142
Желтов В. Автор татуировки — Высоцкий // Калейдоскоп. Санкт-Петербург, 1996. № 7(130). С. 25.
143
Цит. по кн.: Лазарева Г., Миненко В. «Имена Одесской киностудии. Владимир Высоцкий». Одесса, 2006.
144
Инф.: Владимирова Н., Валентинов А. «Прощайте, капитан Жеглов. До нового свидания, лейтенант Шарапов?»// Российская газета. Москва, 10.03.2000. С. 24.
145
Карева Ю.: «В этом был весь Володя». Цит. по ж. «Вагант», Москва, 1992. № 10 (35). С. 9–10.
148
Юрский С.: «Играть нужно только любимых». Цит. по ж. «Воин». Москва, 1995. № 12. С. 80.