«Вторую половину июля и часть августа 1967 года мы проводили на „даче" в пригороде Одессы под названием Черноморка.
…В один из таких дней из Одессы после работы приехал наш друг и спросил, не хотим ли мы попасть на выступление артиста из Москвы Владимира Высоцкого, который поёт песни собственного сочинения под гитару. Тот находился в Одессе на съёмках нового фильма„Короткие встречи" (на самом деле в это время в Одессе шли съёмки „Интервенции" но параллельно шло озвучивание „Коротких встреч". — М. Ц.), и его случайно увидел на пляже его знакомый, работавший в том же проектном институте, что и наш друг. Этот знакомый Высоцкого сумел уговорить его выступить в актовом зале перед сотрудниками института (речь идёт об „Оргэнергострое". — М. Ц.). Он очень хвалил песни Высоцкого и его манеру исполнения, советовал придти и самим посмотреть. Имя исполнителя тогда нам ещё ничего не говорило, но было любопытно послушать, и мы с удовольствием согласились.
Небольшой актовый зал института был до отказа наполнен желающими послушать московского гостя. На сцене, опутанной проводами, был установлен только микрофон и стул. Несколько человек в зале настраивали принесенные с собой крупные бобинные магнитофоны, от которых к электрическим розеткам змеились провода, а в руках владельцев мелькали большие круглые микрофоны на коротких подставках.
Появился Высоцкий — симпатичный, крепко „сбитый" одетый в видавшие виды джинсы и тёмную футболку. Голос певца оказался необычным, хрипловатым, временами жёстким. Первоначально возникло даже мимолётное чувство раздражения этим голосом, которое почти тут же прошло, и голос стал даже нравиться именно своей нестандартностью, несовпадением с голосами официально признанных исполнителей, которые были у всех на слуху. Тем более что после первой же песни Высоцкий, шутя, заметил, что этакий голос у него не „после вчерашнего", а по природе такой.
Песни зрителям явно понравились и сопровождались громкими аплодисментами. Но после третьей или четвёртой песни Высоцкий попросил не аплодировать, чтобы не тратить время зря, если мы хотим прослушать больше песен. Он видел, что многие в зале записывают его выступление на магнитофоны, и, судя по всему, не возражал против этого. Это ему, похоже, даже нравилось. Только в самом конце вечера попросил не записывать песни из последнего кинофильма, на съёмки которого он приехал в Одессу, на местную киностудию. Уже заканчивая первую из них, Высоцкий внезапно остановился на полуслове и отказался петь дальше, так как увидел, что кто-то в зале проигнорировал его просьбу и пытался незаметно записать эту песню. Высоцкий объяснил, что такое условие входит в его контракт с постановщиками фильма, которые хотят, чтобы песни киногероев звучали свежо, а не разносились из каждого окна любого города.
Раздосадованный Высоцкий ушёл за кулисы, и организаторам встречи стоило большого труда уговорить его вернуться в зал и допеть. Весь концерт продолжался больше двух часов в стремительном темпе, когда исполнялась песня за песней, почти без пауз. Казалось, певец хотел „выговориться" вырваться из круга вынужденного молчания. Видно было, что у него накопилось столько не исполненных песен, что, казалось, их приходилось держать в себе ценой неимоверных усилий, на грани взрыва»[195].
В личной беседе А. Берлин сказал мне, что ему известно ещё об одном выступлении Высоцкого в том же институте, но в другом здании, в меньшем помещении. Оно состоялось через год или два после того, что описано выше. Как рассказывали А. Берлину очевидцы, в помещении в целях конспирации даже окна занавесили — никто не должен был знать, «о чём поёт Высоцкий».
Судя по всему, это происходило после разгромной компании против Высоцкого в советской прессе, которая началась летом 1968 года, так что второй концерт в «Оргэнергострое» может быть датирован 1968–1969 годами.
Иногда очень трудно понять, говорят ли мемуаристы об одном и том же концерте Высоцкого или речь идёт о разных выступлениях. Так, О. Аросева сказала в одном интервью: «В Одессе у него был концерт в институте каком-то, когда мы снимали „Интервенцию" (т. е. летом 1967 г. — М. Ц.), и он к нему очень готовился. Пришли какие-то ребята с приглашением, он боялся, что у него нет разрешения на концерты, и всё-таки поехал выступать»[196]. Имелся ли в виду тот концерт, о котором пишет А. Берлин, или это было другое выступление, с уверенностью судить невозможно.
В. Смехов, снимавшийся с Высоцким в картине «Служили два товарища», упоминает о его концерте в проектном институте летом того же года. Возникает тот же вопрос: речь идёт о всё том же выступлении, или о совсем другом? Сплошные загадки!
Как отмечалось выше, после заметки одесской журналистки Т. Егоровой, в редакцию пришло несколько писем от очевидцев одесских выступлений Высоцкого. Одно из них написал А. Ватис:
«Это было в 1968 году, осенью. Высоцкий приехал в Одессу и должен был выступать в актовом зале одного из институтов города.
По „совету" Центрального РК КПУ (районный комитет Коммунистической партии Украины. — М. Ц.) концерт под благовидным предлогом отменили. А желание услышать знаменитого певца и поэта было, как все помнят, огромное.
Тогда мы, работники Одесского отдела комплексного проектирования ВНИПИсельэлектро, решили организовать концерт у себя, прямо в рабочем помещении. Несмотря на все советы и даже угрозы, концерт состоялся. Из наших столов организовали импровизированную сцену. Концерт Владимир Высоцкий дал бесплатный. Но мы по своей инициативе изготовили подобие билетов (кусочек бумаги с печатью профкома) по 1 рублю за билет и на вырученные деньги купили певцу подарок»[197].
Поскольку А. Ватис сообщил, что концерт в их организации состоялся осенью 1968 года, это даёт нам возможность немного уточнить время его проведения. Вероятнее всего, концерт был в октябре: это единственный осенний месяц того года, когда Высоцкий приезжал в Одессу. Следующий его приезд состоялся в декабре, но это уже, скорее, зима.
Одесский высоцковед С. Алексеев в беседе со своим сослуживцем В. Бершадским неожиданно выяснил, что тот был на упомянутом концерте в ВНИПИсельэлектро. По его словам, народу пришло немного, человек тридцать-сорок. При этом В. Бершадский сообщил, что в тот же день Высоцкий выступал в клубе одесского трамвайно-троллейбусного управления. Об этом концерте Высоцкого более нет ни единого упоминания.
Кроме письма А. Ватиса, редакция «Вечерней Одессы» опубликовала письмо Э. Вустянюк, присутствовавшей на выступлении Высоцкого в одесском Гипрограде в апреле 1970 года.
«Когда все слушатели собрались в зале, а людей было очень много, Высоцкий вышел на сцену и сказал, что не может выступать, так как не привезли гитару, и спросил, нет ли у кого гитары. Все молчали, тогда я осмелилась сказать, что у нас есть гитара, но на ней никто много лет не играет, и она висит с бантом на стене, как украшение. Высоцкий сказал: „Едем за гитарой". Я и Высоцкий сели сзади в машину одного из сотрудников Гипрограда и поехали к нам домой.
На полчаса позже, но концерт состоялся. Большой интересный концерт, я получила огромное удовольствие и память на всю жизнь»[198].
Воспоминания, нет слов, интересные, да вот беда — не стыкуются они с тем, что запомнилось также присутствовавшей на концерте С. Алексеевой. По её словам, слушателей было всего человек пятнадцать, началось выступление без опоздания, а Высоцкий приехал с гитарой. Вот и попробуй тут отделить зёрна от плевел!
Ещё об одном выступлении Высоцкого через много лет в письме в редакцию «Вечерней Одессы» припомнил А. Фёдоров: «Было это в 1970 году (могу ошибиться, но не более чем на один год). Говорили, что он (Высоцкий. — М. Ц.) снимался в это время на киностудии, что он запросил за концерт 300 рублей, остальные деньги — устроителям. Стоимость билета была, кажется, 50 коп. Дело было осенью или зимой. Высоцкий был в белом свитере толстой вязки. Было два отделения»[199].
195
Цит. по: Берлин А. «Встреч с Высоцким, или Гимн магнитофону» на «Сайте эмигрантов из Львова» — http://www.lvov-emmigrant.sitecity.ru