Пресвятая Богородица, спаси землю Русскую!.. – устремился в светящийся тоннель уже крик его, а не шепот. И увидел он, хотя глаза его были закрыты, что принят его крик. И от лика, от глаз его взыскующих, пришло отдачей нечто, чему нет определения ни на каком языке человеческом... Чего нельзя определить, о том не надо говорить, – как сказал бы князь Данила... Однако, можно определить! Это крик его, облагодаченный Духом Святым, отразился от лика и ударом вернулся. Значит и Отец Небесный тут, только от Него Дух Святой исходит. Живой лик, от которого тоннель светящийся протянулся, он попросил. А если он просит, дается – все! Но, чтобы он попросил, вот так к нему надо возопить, как возопил сейчас он, митрополит Московский и всея Руси Киприан, все свое, личное из себя выбросив и превратившись всем существом своим в этот молитвенный крик-порыв. Страшен был удар отразившегося облагодаченного потока, давящая, ломящая боль волной прошлась по всему телу, она вышибала все остатки того «своего», «личного», что неизбежно оставались еще, ибо невозможно личным усилием, вышибить из себя ВСЕ, личное что мешает созерцанию и пониманию того, что тебе сейчас дано будет, что ты просишь. А понимаешь ли ты что ты просишь? – обдало сразу после удара все очищенное этим громом – вопросом. А тело все – в каменном оцепенении, не нужно сейчас тело, нету его...
– Да, теперь понимаю, – выдохнулось слезно и сокрушенно из бестелесного, очищенного разума. Рассыпался гром-вопрос в очищенном разуме на мириады составляющих, суть и громкость которых были такие же как и то, из чего они образовались. Каждой бестелесной клеточке, досталось своя составляющая. О, Господи, утиши волны благодати Твоей.
– ...Да, понимаю... Спаси землю Русскую!!..
СПАСИ... – огромность, многогранность и в то же время предельная простота, простота, у которой нет никаких составляющих, однозначность, единственность этого всеобъемлющего, грандиозного слова – СПАСИ – только этим СЛОВОМ молиться надо, только об этом просить...
...От чего – спаси? От кого – спаси?
От копыт коней Тамерлановых? Давно забыт Тамерлан, при чем здесь Тамерлан? При чем здесь любая напасть земная?... «Давно забыт?» А как это «давно»? Что такое «давно»? Да ведь нет же времени в Царствии Там, где Ты – Царица. И я сейчас – в нем... Дай его всем, всем моим пасомым, это прошу... нет – требую! – я, митрополит Московский Киприан, Ты Меня посадила домом твоим управлять, так дай же им, всем!!.. кем я управляю жить в том Царстве, где Ты – Царица!..
СПАСИ!.. «Да будет воля Твоя – вот то главное, что понимается сейчас, перед тоннелем благодати стоя... Воля Твоя... Во всем!.. Без обиняков, без толкований, безо всего нашего дурного мудрования. «Что Бог не делает, все к лучшему» – И только так!
И если такова воля Сына Твоего, что бы растоптан был дом Твой Земной – Святая Русь, а жители его прекратили своего земную жизнь – да будет так. И никаких вопросов нет и быть не может почему так, коли такова воля Его, Твоего Сына. Но!...
СПАСИ... – спаси жителей дома Твоего, вознеси их ВСЕХ в твое Царство, всех до единого, никто из них, и я в первую очередь не заслужили того, но ты, все равно, вознеси всех! Меня оставь, ибо из всех недостойных, я самый недостойный, пастырь их,.. но всех остальных – вознеси... И пусть я не истребил в них их грехи...
Возвращалось тело, отпускало каменное оцепенение, уходил в кисточку-пламя святящийся тоннель... Тусклое пламя свечки горело перед Владимирской иконой.
– ...Владыко, владыка! Прости уж, что тереблю тебя так. Владыко, видишь меня, слышишь меня?
– Что?.. – Киприан увидел склонившегося перед ним келейника:
– Владыко, который уж день на коленях стоишь,.. аж подойти к тебе страшно, благослови слово молвить.
– Говори. Помоги подняться, затек.
– В Москву, владыко, входит Царица Небесная, Владимирская, уже к Кучкову подходит, вся Москва на улицах...
– Ух... ой, подержи-ка, шатает... Звонят-то как!