АЛЕКСАНДР ЛЮБИМОВ. Когда меня начали травить, Влад очень много сделал для восстановления моих позиций. Он не давал меня съесть. В этом смысле я был в нем уверен всегда.
АНДРЕЙ РАЗБАШ. Было время, когда активно реализовывались Влад, Дима Захаров или Саша Любимов. У каждого человека есть благоприятный период для реализации. У Влада был длительный период, когда практически все, что он делал, получалось. Он предлагал не так уж много проектов, но все, что предлагал, делал. Так появилась «Тема», так появились «Час Пик», «Звездный час». А «Поле чудес» явилось коллективным решением, когда «Взгляду» стало трудно и нужно было пристраивать ведущих, давать им перспективу. Это был выбор Анатолия Григорьевича Лысенко, который из всех именно во Владе увидел шоумена.
ДМИТРИЙ ЗАХАРОВ. Он очень рано осознал в себе этот дар. Это действительно особый талант. Шоумен - это человек, который может держать аудиторию, не сказав при этом ничего важного. Если сделать расшифровку любой телеигры, это будет нечто несообразное. Воздействие идет на уровне энергетики. Влад этим блестяще владел.
АНДРЕЙ РАЗБАШ. Он был ПРАВИЛЬНО неглубок. Любая массовая продукция на ТВ должна обладать одним первостатейным качеством: она должна быть искренней и заразительной. Влад в эфире был очень искренним. Его лицо выражало такое внимание к собеседнику, что это приковывало зрителя к экрану и вызывало эмоции.
АНАТОЛИЙ ЛЫСЕНКО. Я ушел из «Взгляда», когда телевидение стало приносить деньги. К тому же я человек другого поколения, поэтому мне трудно судить о делах Влада. Это было уже другое время и другое телевидение. Мы все реже встречались с ним. Несколько раз перезванивались, когда у него выходило что-то новое. Мне нравилось то, что он делал, и как он работал. То, что стал шоуменом, не было для меня неожиданностью. Пластичность, обаяние, это в нем всегда было — такая воплощенная мечта женщины. А вот то, что он стал продюсером и гендиректором, да, неожиданность полная.
ОЛЕГ ВАКУЛОВСКИЙ. Признаюсь, я не ожидал, что Листьев окажется великолепным продюсером. В этой области я его не видел. Может быть, это происходило потому, что я воспринимал его прежде всего с огромной человеческой симпатией и лишь позднее открыл для себя как профессионала. Я всегда знал, что он очень хороший информационный, спортивный журналист. Его человеческое обаяние было настолько сильным, что заслоняло его профессиональные качества.
СЕРГЕЙ ЛОМАКИН. Влад был аполитичен по природе, но вся наша жизнь встраивала его в определенные политические ситуации. Он этого не избежал. Мы как-то с ним встретились в то время, и он мне сказал; «Меня могут разорвать на куски политики. Каждый будет тянуть в свою сторону. Я хочу сделать передачу, в которой будут темы, интересные всем, кроме политиков». Так и возникла «Тема».
ИВАН ДЕМИДОВ. Влад ведь был интуитивен, невероятно тонко чувствовал возможности людей, их отношения. Для него главным было расширять возможности телевидения. Для таких людей нужны те, кто, условно говоря, забивает гвозди. Я принадлежал к ним. В этом мы дополняли друг друга. Не знаю, можно ли все это назвать дружбой, но мы были очень близки.
Я вообще очень высоко оцениваю нашу команду, не скрою. Такое бывает редко. Представить, что в одной программе работали Любимов, Листьев, Разбаш, Политковский, Демидов, Захаров — где, когда еще такое было? Нам было легко, потому что мы вставали и шли командой. Когда кто-то уставал или кому-то перекрывали кислород, ему говорили: «Отдыхай, мы сделаем». Все идеи обсуждались, и мнения каждого были равнозначны и равносильны. Когда возникали сомнения, любой из нас мог взять ответственность на себя. Это было последним аргументом, после которого никогда никто не возражал. Каждый из нас пользовался этим правом, но Влад в таких случаях почти всегда побеждал. Например, случай с Якубовичем — по-моему, одним из самых ярких телевизионных открытий. Ну не понимали мы вначале решения Влада. Тогда он сказал: «Я отвечаю».
ЮЛИЯ ЖАМЕЙКО. Мы сидели в каком-то кафе, и Влад говорил, что нашел себе замену на «Поле...». Речь шла о Лёне Якубовиче. Влад умел создавать представление о человеке, искренне верил в него и умел формировать это мнение для тех, с кем этот человек будет работать.
ТАТЬЯНА ДМИТРАКОВА. В какой-то момент ему стала тесна «Поляна...», и он решил уйти. Был объявлен конкурс на замещение, и помню, приходили совершенно жуткие претенденты. В какой-то момент даже казалось, что Владик никуда не уйдет, потому что его просто некем заменить. А потом появился Лёня Якубович, который на первой съемке от зажима так заорал в микрофон что всех замкнуло.
ЛЕОНИД ЯКУБОВИЧ. Я помню, как Влад предложил мне вести программу. Это происходило в моей старой квартире. Мы были втроем: Влад, Альбина и я, разговаривали, пили чай. Помню, Альбина сидела у него на коленях, спиной ко мне. Потом он пересадил ее радом с собой на стул, они обнялись и сидели как голубки. И тут вдруг Влад сказал нечто такое, от чего у меня поплыла голова. Мне показалось, что я ослышался. Он сказал: «Я тут подумал и решил отдать тебе «Поле чудес». Как ты на это смотришь?» Потом была длинная пауза. Он еще что-то говорил, но я уже ничего не слышал. Показалось, что Влад сошел с ума. Как это — отдать? И для чего мне? На всеобщий позор? Это же профессия, этому надо учиться. Как это вообще будет происходить? Никаких телевизионных амбиций у меня не было. Медные трубы я прошел во времена всеобщей влюбленности в КВН. У меня была постоянная работа, я считался неплохим литератором. Зачем мне все это?! Влад довольно долго меня уговаривал. Даром убеждения он владел. Без особого напряжения, но он умел это делать. Собственно, никаких особых аргументов не было. Просто: «Давай попробуем». Предлагал даже записать одну передачу, которая не пойдет в эфир. Обещал стоять во время записи рядом. Когда я все же согласился, Влад действительно еще много месяцев стоял за камерой. Правила игры я никак не мог выучить, меня постоянно замыкало, все от меня сатанели. Где-то на третьей передаче я пришел к ребятам и сказал: «Все, дорогие, я вне игры». Но сдать назад было уже невозможно.
ЮЛИЯ ЖАМЕЙКО. Влад очень мягко сводил Леню с группой, которой, конечно же, поначалу было удобнее, что-бы остался Влад. Ведь он был свой, на равных, а тут появился Лёни, которого нужно было называть на вы, и еще масса условностей, которые Влад мастерски микшировал.
АЛ ЬБИНА. «Поле чудес», безусловно, работа не для журналиста, а для шоумена. У Влада это скорее человеческий, нежели профессиональный дар. Поэтому он всегда и был Я Душой компании. Не могу сказать, что эта (программа была J ему в тягость, нет. Просто эта работа была для него менее интересна, чем, скажем, «Тема».
«Тема» возникла как альтернатива «Полю...». Ему было по-настоящему интересно это делать. Дело не в усталости от «Поля...». Устать нельзя. Просто оно надоело, потому что он считал, что должны трудиться мозги. Причем мозги с возрастом лучше нагружать. И Влад сознательно их нагружал.
А родилась «Тема», у которой не было чистых западных аналогов, из «взглядовского» прошлого, из телемостов. Открытием Влада было то, что он с самого начала знал: интереснее представлять не какую-то одну, а разные точки зрения. Это было его органикой, он ведь никогда никого не продавливал, никому ничего не навязывал. Он -старался создать объемную картинку мира.
АНДРЕЙ РАЗБАШ. Я наблюдал, как он готовился к «Теме», как проводил летучки. Он задавал самые дурацкие вопросы. Ну, например, готовилась тема «Толстые и тонкие». Естественно, Влад отдавал предпочтение людям известным. А если неизвестным, то очень ярким. Интересовался буквально всем: кто и как будет одет — и мог задать такой вопрос: «А кто его жена?» Мне бы и в голову не пришло. Журналист — это тот, кому интересно. Владу