было интересно всегда. Список вопросов всегда тщательно разрабатывался. Их должно было быть, кажется, не меньше семидесяти. Причем реально-то работало не больше пятнадцати. В этом смысле Влад был очень технологичным.
АЛЬБИНА. Темы прежде всего выбирал, конечно, он сам. Но мог и подсказать кто-то из друзей. Что-то могла и я подсказать. Вообще темы предлагали все, потом собирался коллектив, и что-то отбрасывалось. Это была такая же мозговая атака, как и в «Поле чудес», единственно что — тут у Влада было право вето. Он понимал, что будет по-настоящему интересно, что будет смотреться, что будет держать зрителей.
...Вообще «Тема» — это программа, где от ведущего зависело почти все. Но даже при Владе были программы, которые казались скучными в студии, но вытягивались при монтаже. А иногда происходило наоборот.
АНДРЕЙ РАЗБАШ. Ему повезло. Люди, которые руководили каналом, доверяли ему и радовались его успехам. Это в отличие от нынешнего положения: я ведь не могу вспомнить ситуации, когда какой-либо канал эмоционально поощряет авторов программ или хотя бы взаимодействует с ними. Раньше на летучки собирались те, кто делал программы. Теперь те,, кто общается с теми, кто делает программы. Руководителей не видно. Жить и смотреть вперед стало гораздо скучнее. Тем более на больших каналах.
Если каждый человек это стиль, то я бы определил стиль Влада в том виде, в каком он сформировался к 94-му году, так: «работящий барин». Он был щеголь, любил хорошо одеваться и знал в этом толк. Много работал и всегда позиционировался как лидер, как человек, который придумывает работу и дает ее людям. У людей есть работа — деньги, зарплата, потому что он на этом месте. В этом смысле он был барин, но барин доброжелательный и внимательный. То есть ненарочитое щегольство, идущее от характера. Когда я видел, как Влад проводил свои летучки в «Теме», то понимал: вот счастливый случай! Как я завидовал его позиции, которая была защищена снизу командой, а сверху благожелательным отношением руководства! Работал он много, легко и быстро.
ИГОРЬ УГОЛЬНИКОВ. Какой там стиль, если человек остался в том же кабинете, с той же секретаршей за одним столом! Как сидел он в своих подтяжках, так и продолжал сидеть, будучи гендиректором. Мог накричать на кого-нибудь, а потом снять трубку и сказать: «Прости». Это был все тот же Влад. В этом отношении он совершенно не изменился.
АНДРЕЙ РАЗБАШ. Безусловно, не стоит идеализировать. Я видел его, и не раз, в ярости. В абсолютном бешенстве. Но как правило, это было связано с тем, что он сталкивался с глупостью, враньем или необязательностью. Это приводило его в неистовство, и он мог просто орать на человека, уничтожать его, давая понять, что эфир — это не шутки, и сроки не шутки, и деньги не шутки. Вот уж к чему, а к этому он научился относиться всерьез. Часто эта ярость была просто демонстрацией, для того чтобы люди поняли, насколько их поведение неприемлемо.
ТАТЬЯНА ДМИТРАКОВА. У нас работал ассистент, хороший парень, но однажды что-то его замкнуло. Мы записали программу, в которой была выиграна машина.
И вдруг выясняется, что ассистент на исходный, еще не смонтированный материал, именно на то место на пленке, где вручается машина, записал какое-то кино. Влад, конечно, тогда усами зашевелил сильно, но быстро нашел выход из положения. Ассистента не уволил.
ЮЛИЯ ЖАМЕЙКО. У него вообще такого не было, чтобы сразу уволить, наказать. Когда что-то происходило, случалось, он сразу разбирался непосредственно с тем человеком, который что-то натворил. Никогда не говорил скверно об отсутствующих людях. Перед Владом всегда становилось неловко за ошибки.
ТАТЬЯНА ДМИТРАКОВА. Конфликты были, конечно, но такие, что не оставляли ощущения, что надо уходить.
...У Влада было потрясающее качество: когда случалось что-то из ряда вон, он мог начать орать, материться, но очень быстро сбрасывал весь негатив и устранял его. Не оставлял проблему на завтра. Камня за пазухой не держал. Ему все можно было объяснить.
Если люди понимали, что Влад злится, то они сами старались устранить конфликтную ситуацию.
Мы спрашивали, например: «Ну почему ты не уволишь такого-то?» А Влад говорил: «Ну а куда я его уволю, что он делать-то будет?» У него было такое свойство: он подбирал человека и эксплуатировал его настолько, насколько тот мог, не требуя чрезмерно. Собирал людей, которых уже никто не брал, давал им шанс и оставлял в покое. Для него нож острый было принимать какие-то кардинальные, необратимые решения: увольнять, наказывать. Он мог наорать, а мотом сесть с тобой в кабинете и все быстро решить. Никогда он не слушал ничьих сплетен. Если ему про кого-то говорили что-то скверное, он тут же поднимал трубку, вызывал человека и быстро с ним разбирался. Терпеть не мог действовать за спиной. Причем это не потому, что Влад был святой. Нет, просто при таком стиле руководства возникает меньше проблем. Так для всех легче. Он не давал ситуации развиться.
ЮЛИЯ ЖАМЕЙКО. У него был дар собирать вокруг себя людей. Не то чтобы он заставлял их работать, нет, он их как бы провоцировал на работу, они просто не могли халтурить в его присутствии. При Владе реально существовало понятие «команда». Когда случались какие-то проколы, он брал людей под защиту, он все ситуации быстро купировал. Никогда не ставил ни на ком крест, давал возможность расти. Иногда казалось, любой случайный человек, даже при небольшом уме и таланте, имел шанс реализоваться, работая с Владом.
Я, например, прежде чем пришла работать к Владу, сидела дома, кисла, умирала от скуки. Думала, ну, приду, годик поработаю, а там будет видно. А он мне сразу доверил огромную работу, а потом совершенно не контролировал с творческой стороны. Он был тем человеком, который «накапливал» людей. У меня вообще сложилось впечатление, что он каждый день «приносил» новые знакомства. Я бы сказала, что возле Влада было удобно дружить. Некоторые люди даже считали эту дружбу эквивалентом денежного запаса.
А в общении... Ну, начнем с того, что, кажется, никто из тех, с кем он работал, не называл его на вы. К нему могли прийти и сказать о любых своих неприятностях и рассчитывать на поддержку и помощь. Он был в курсе всех дел, помнил имена чуть ли не всех кошек и собак, которые были у нас. Ну тогда и время было другое... По-другому строились взаимоотношения.
К нему можно было прийти и просто рассказать о чем-то своем. Мы, например, с какого-то момента ездили за границу без него. И вот потом приходили, рассказывали о том, что видели, что делали. Не знаю человека, который бы так искренне радовался за нас. Он вообще был человеком удивительно здоровых реакций и эмоций.
Прекрасно умел выслушать. К нему можно было прийти и долго грузить своими проблемами, и он всегда находил время. К тому же ему не страшно было рассказать — все знали, что это будет без передачи. Невозможно представить, чтобы Влад распустил какую-то сплетню, это просто немыслимо. Для некоторых он был даже чем-то вроде психотерапевта.
Тогда ведь не было понятия «звезда», а Влад уже явно обозначился как «звезда». При этом мог, если возникала необходимость, смотаться куда-то на троллейбусе от телецентра и не чувствовать себя неловко, оттого что едет не на «мерседесе». Тогда ни о каком имидже и речи не было. Это затронуло его и его семью позднее.
Знаете, многие люди до сих пор проигрывают и примеряют различные ситуации по отношению к Владу — как бы он повел себя, что бы сказал и т.д.
МИХАИЛ МАРКЕЛОВ. Он мог быть жестким, но его жесткость никогда не проявлялась в авторитаризме. От него невозможно было услышать что-либо связанное с дидактизмом. Но при этом его мнение было настолько основательным и аргументированным, что игнорировать его было невозможно. Концепция его подхода к телевидению была очень! проста: на первом месте человек, а все остальное потом — политика, экономика, глобальные процессы и прочее. Мне кажется, он был аполитичен всегда и никогда не лоббируя вал чьи-то политические интересы — то, что сейчас часто! происходит на телевидении. Он был сам по себе самоценен. В свои программы он приглашал разных людей. Но даже! если какой-либо персонаж был ему антипатичен, Влад выстраивал свое общение с ним в эфире таким образом, что положительные эмоции преобладали.