ИГОРЬ УГОЛЬНИКОВ. Влад был артистом. Он меня потряс однажды на «Кинотавре»: насколько он там был легок, вальяжен, аккуратен! Как он пластично общался с публикой! Ведь Влад работал на живого зрителя. А зал перед ним был сплошь артистическая публика.
А он так свободно и правильно чувствовал зрителя. При этом он был работящим артистом, сам любил вкалывать и меня заставлял. Говорил: «С девяти утра ты будешь работать продюсером, с трех часов будешь заниматься своей программой, а ночью начинаем выдумывать новые проекты». — «А когда отдыхать, Влад?» — «Никогда! »
АЛЬБИНА. Это был еще период «Поля чудес». В течение полугода я не могла вспомнить ни одного выходного, проведенного нами в Москве. У Влада постоянно шли встречи со зрителями. Постоянно выезды, гостиницы, переезды,
АЛЕКСАНДР ТОБАК. В последние годы они с Альбиной были очень нежны друг к другу. У них появилась квартира. Это был очень трогательный союз. Влад в свое время помотался по студиям и по мастерским. Он был нормальный человек и легко переносил отсутствие комфорта. Хотя и дома он не особенно мог позволить себе расслабиться, потому что дом постоянно был полон людей. Могли собраться даже поздно ночью.
АНДРЕЙ МАКАРЕВИЧ. У него было замечательное качество. Он совсем не пил и при этом оставался в центре компании. Никакой напряженности не ощущалось, он полностью вписывался в ситуацию. Шутил, разыгрывал, говорил, что пьянеет наравне со всеми от энергетики застолья.
ЕВДОКИЯ ХАБАРОВА. Несмотря на то что Влад окончательно бросил пить, существовало несколько близких людей, с которыми он мог выпить бокал красного вина. Иногда это было с нами. И с нашим общим другом — архитектором Юрой Андреевым.
Я знаю много сильно пивших и завязавших людей. И только очень немногие, находясь в компании, любили поить друзей и не испытывали при этом раздражения. Влад к ним принадлежал. Это было своего рода обменом энергией. Он получал от этого невероятное удовольствие. Вообще благодаря Владу мы приобрели много друзей. Он умел собирать вокруг себя интересные личности.
При этом никогда не тянул одеяло на себя. Центром компании он оставался совершенно естественно, энергетически.
Думаю, что Альбина много сделала для Влада. В том числе и для того, чтобы он бросил пить. Но если бы меня спросили, кто был главным в семье, я бы ответила, что все-таки Влад. Может быть, потому, что Влада было много, вообще много. С ним очень легко было раствориться и потеряться. Альбина умудрялась существовать с ним почти на равных. Она самодостаточна — со своей профессиональной репутацией, со своим миром.
ЮЛИЯ ЖАМЕЙКО. Мне кажется, что серьезными амбициями Влад не отличался. Думаю, что тут сказалась
Альбина, которая сумела, что называется, вложить в него голову. Я говорю не о творческих амбициях, которые у Влада, безусловно, были. Речь о другом. О том, что Влад был достоин большего. Скажем, не той публики, что шла на «Поле чудес», а аудитории «Темы», потом — «Часа Пик». Альбина сумела его завести, вложила стремление к росту, к развитию.
ЕВДОКИЯ ХАБАРОВА. Помню тот период, когда у них появилась своя квартира и они с Алей, что называется, вили гнездо. Делали они это с невероятной любовью, дарили подарки себе, а потом общие — в дом. Но никакого «вещизма» в вульгарном смысле, разумеется, тут быть не могло. Если позволяли возможности, Влад покупал понравившуюся вещь, не позволяли — он от этого не страдал. Лишнего никогда не было. Все мы отдали должное потребительству, когда появилась возможность что-то купить. Знаю людей, у которых это зашкалило за все разумные пределы. У ребят я подобного никогда не замечала. Не представляю Влада, который с черного хода покупает в дом стиральную машину.
Заветная жилплощадь располагается на третьем этаже обычного пятиэтажного дома на Новокузнецкой улице. Рядом три церкви. В подъезде живет алкоголик, соседство которого вполне искупается тихим образом жизни всего Замоскворечья. Квартира небольшая, но все же своя. Это очень хорошо, потому что до ее покупки Влад Листьев, создатель и ведущий самых популярных российских телепередач «Поле чудес» и «Тема», два года жил с женой... в обшарпанной гостинице.
…Первая же встреча с квартирой закончилось для Альбины знакомством как минимум с половиной жильцов дома. Когда начали открывать дверь, заела собачка у обычного советского замка. Пришлось ломать дверь. И уже через полчаса сбежались соседи, привыкшие в квартире номер 6 видеть иных квартирантов. И три часа, в течение которых рабочие тщетно пытались выломать дверь, Альбине пришлось показывать сначала ордер на квартиру, которая принадлежит Листьеву, затем паспорт, что она жена Влада. В итоге все же вырезали кусок в двери, просунули руку и вошли в квартиру. Хотели совсем снять дверь, но передумали, решив, что раз уж она такая крепкая, то дом будет начинаться с нее.
...После того как Альбина разработала архитектурный план, она спросила: «Какие коврики в ванной положить?» Влад склонился в пользу синих. От этого цвета все и пошло при определении общей цветовой гаммы. Теперь у ведущего «Темы» в квартире два любимых места: кухня, где живут пять световых источников (струящийся снизу галогенный свет производит ощущение, будто бы сам пол светится), и огромная, европейского типа, ванная. Когда Влад первый раз пришел в квартиру, то, обойдя все, ответственно заявил: «Я буду жить в ванной!» Увы, Альбина ее заняла первой. Позже строители все никак не могли понять, зачем надо строить в ней ступени (в ванну сходить?). А еще они так и не поняли, зачем на этих ступенях будет размещаться громадная керамическая лягушка, привезенная из Китая (две другие подарили Макаревичу и Ярмольнику).
Душ и краны для раковины они купили в Греции во время весеннего круиза «Поля чудес»: там семья, когда на берег выходила, в основном хозяйственные магазины посещала (благо, его никто там в лицо не узнавал). Занавеску для ванной комнаты, выполненную из пластика под металл (целых два пакета набилось), они привезли из Германии. Сущим спасением оказался вовремя открывшийся на Шереметьевской улице магазин, где они приобрели многие аксессуары для квартиры, которую Альбина категорически отказалась покрывать обоями (в результате в доме стало очень светло, ибо стены, естественно, белые).
Из мебели присутствуют «модерн» и «классицизм». В Театре Советской Армии Альбине предложили за бутылку водки груду ножек от стульев, теперь же — это роскошное кресло, благо, по профессии она художник-реставратор. Еще надо дождаться компьютера и итальянской мягкой мебели (тройной диван, двойной диван и кресло). Ее скорее всего придется поднимать краном через окно — для старой Москвы это нормально. Теперь лишь осталось повесить
гравюры и приступить к самому ужасному — переезду, который должен состояться в начале сентября.
Из материала Сергея Самошина «Дом, который построил не Листьев». «Коммерсантъ-Домовой», 9 августа 1993 года.
АЛЕКСАНДР ТОБАК. На самом деле большего бессребреника, чем Влад, я в своей жизни не знал. У нас с ним было одинаковое отношение к деньгам. Был период, когда их было много, был период, когда их не было вообще. Нет, деньги ему нравились, как каждому нормальному человеку. Но он не был одержим ими. Сейчас это, может быть, смешно прозвучит, но он работал-то не за деньги. Прямо скажем, Влад не был бедным. Но если бы он все переводил на деньги, он был бы действительно богат баснословно. Вкус денег Влад почувствовал только в последний год жизни. На нем «бабки» делали, это точно. Про деньги Влада говорят те, кто в принципе не знал его жизни и его работы на телевидении. Нет, он мог гусиную печень заказать в ресторане, но дома-то любимая еда — пельмешки с борщом, кусок колбасы с хлебом, яичница.