Евгений КИСЕЛЕВ: А у тебя нет ощущения, что власть живет сама по себе? Она произносит магические заклинания, а мы живем сами по себе. (...)
Николай СВАНИДЗЕ: Разумеется, ты прав. Но власть должна охранять не себя от граждан, а граждан от бандитов, иначе она недолго будет существовать в самоизоляции. Мне страшно. Но я хочу сказать, что будут выборы и люди пойдут вслед за первым встречным мерзавцем, который скажет: «Я установлю порядок, я вас защищу». И мы все, как стадо баранов, мы, напуганные, пойдем и выберем волка, чтобы он наше стадо охранял. (...) Если будет продолжать стоять у руководства компании этот человек, который в моих глазах потерял полностью просто нравственные возможности быть руководителем телевидения, я не верю в моральное и этическое обновление этого телевидения. (...) Давайте потребуем, чтобы во главе нового канала стояли те люди, которые смогут получить доверие, могут быть профессионалами, а не прорабами перестройки, чтобы наконец появилось новое, сильное, мощное телевидение. (...)
Евгений КИСЕЛЕВ: (...) Мне хотелось бы призвать господ, собравшихся здесь, к корректности. Корректность по отношению к власти — это составляющая цивилизованном журналистики, и не стоит забывать заслуг Александра Николаевича Яковлева перед всеми нами. Если бы не он, многого бы не было. (...)
Дмитрий КИСЕЛЕВ: (...) Я считаю, что после всех обращений к властям мы можем обратиться и к нашим телезрителям и подсказать им, что они могут сделать, чтобы быть причастными к тому, чтобы этого больше не повторилось. Я могу предложить каждому, кто сейчас смотрит эту программу, режим личного неучастия в преступлениях мафии. Чтобы лично не вступать туда. (...) Артем Боровик говорил, что, возможно, этот человек сидит и смотрит. А вы не думали, что, может быть, он просчитал. Он знал: вот сегодня я посылаю двух гамадрилов убить Влада, завтра будет в «Останкино» митинг, потом засядет толпа народа, вдова будет плакать, дети бегать, демократы суетиться. Потом в парламенте потребуют введения жесткой власти. Найдутся сторонники и в Кремле. Или другой расчет?
Егор ЯКОВЛЕВ: (...) Я хочу продолжить фразу Александра Яковлева, которую он сказал, провожая Президента: «Убивают тех, кто с Президентом». А вот когда думаешь, это дикое обвинение. Страшное обвинение. Чего же стоит Президент, если убивают тех, кто с Президентом? Сколько он стоит тогда? И знаете, Борис Николаевич, не держите меня за дурачка. Вы, у которого нет времени найти кандидатуру Генерального прокурора, сегодня, после смерти Влада, сообщаете, что снимете прокурора города Москвы. Великий реформатор, великий просто. Вы, который терпите героя криминальной революции Ерина, сегодня назначаете его расследовать убийство Влада Листьева. Да дайте ему сразу второго Героя. Дайте второго. (Аплодисменты.) Мне, как журналисту, не очень приятна обстановка взаимного запугивания. Застрелят нас или не застрелят, есть работа — об этом не думаешь. (...) В этой стране на сегодня все настолько продано, что любое новое дело, которое человек пытается начать и сделать чистым, кончается кровью. Все поле «Останкино» настолько продано и перепродано... У меня недавно появилась такая фраза, что еще пару месяцев — и в России уже будет нечего продать. (...)
Сергей ДОРЕНКО: Вам любой подтвердит, что это еще только цветочки, потому что землю еще не продали. Вот когда начнется земля, тогда и посмотрим, как это будет красиво выглядеть. (...)
Алексей СИМОНОВ: Я далек от того, чтобы расценивать это как политическую акцию, и не присоединяюсь к тем, кто считает, что это политика, что это выгодно власти. Я расцениваю это как перекрестие, как две цепочки убийств, которые на сегодняшний день сошлись в данной точке: одна цепочка — это убийства журналистов, Влад в этом году седьмой, а вторая цепочка — это убийства бизнесменов. (...) Я думаю, что Влад убит в первую очередь как бизнесмен, а не как журналист, как менеджер (...). Я предлагаю образовать на телевидении специальную передачу, которая расследовала бы причины, по которым эти две цепочки сошлись на Владе Листьеве. (...)
Сергей ДОРЕНКО: Я хотел бы спросить у Сергея Пархоменко. Ты славишься такими глубокими разработками, версиями. Во что стреляли? Твоя версия.
Сергей ПАРХОМЕНКО: Все очень просто, по-моему. Это вечная история, бесконечно повторяющаяся: стреляют бездарные в талантливых. Кто-то скажет, что стреляют нищие в богатых. Стреляют люди, которые не могут, в людей, которые могут. И в этом смысле еще во времена Михаила Сергеевича был такой термин «антисоветская пропаганда». Вот то, что произошло вчера, — это невероятной силы антироссийская пропаганда. Это пропаганда, которая вопиет, что в этой стране нельзя иметь успех. Как только в этой стране появляется человек, у которого что-то получается, его идут мочить те, у кого не получается. (...)
Марк ЗАХАРОВ: Я бы очень хотел поблагодарить Влада Листьева за его вклад в российскую культуру. Я думаю, что его смерть может вызвать некоторую благотворную реакцию, потому что российской государственности нанесен публичный; демонстративный удар по чести и достоинству нашего государства. И наши государственные структуры обязаны перестроиться. Демократии бывают разными. (...) ; Мы» очевидно, живем неправильно, очевидно, очень многие наши структуры ущербны, напоминают раковые клетки. Очень много дилетантов, но и очень много профессионалов. которые все знают. Все криминальные структуры, они известны людям осведомленным. Может ли государство сейчас повернуться и сделать перегруппировку своих силовых структур? Это очень важный момент в истории Российского государства.
Дмитрий КРЫЛОВ: Я хочу сказать, что вчера Влад сказал известное выражение: «Надежда умирает последней». Сегодня мои коллеги сказали, что у нас умерла надежда. (...) Мне очень хочется, чтобы его товарищи Андрей Разбаш, Ирэна Лесневская, чтобы они это дело продолжили. Тогда эта жертва будет не столь бессмысленной и не столь ужасной. (...) Я думаю, что зло побеждает потому, что оно смогло объединиться, а добро, оно разбрелось по разным каналам. (...) Чтобы победить это зло, надо просто взяться за руки. Давайте не будем друг на друга сердиться. Давайте не будем друг другу завидовать. Давайте возьмемся за руки, чтобы нас не перебили поодиночке.
Олег ПОПЦОВ: Сегодня очень много звонит телефон. Единение журналистов вызывает раздражение и у определенных сил в обществе, и у властных структур. Сегодня можно было услышать, что если бы на ферме, под ее развалинами, погибло несколько сельских жителей, вы бы не устроили такой демонстрации. Известному тяжело. (...) Он вселяет определенный страх, страх власти. Известному верят и боятся за то слово, которое скажет известный. Это борьба неумеющих против способных. Я полагаю, что у
нас есть единственная возможность опрокинуть эту ситуацию, дабы вечно не доказывать, что Грибоедов был единственно правым человеком, говорящим о том, что самое большое горе в России — это горе от ума. Увы, это так. Я не хотел, чтобы мы делили, кто виноват. Кому приписать эту вину? Президенту? Правительству? Я должен вас всех разочаровать, и себя в том числе. Мы журналисты, сейчас принято говорить, что мы во всем виноваты, а ведь это правда. Мы виноваты за свои иллюзии, за свою влюбленность, от которой мы трудно отвыкаем, за свое возвышение, восхваление, веру в тех, кого уже нет и кто уже ничего не способен сделать. А мы все по инерции говорим, говорим и восхищаемся. Я думаю, что самое главное, что мы должны извлечь из этого ужасного ухода из жизни талантливого и яркого человека, — нам надо самим проснуться. Нам надо отболеть этой влюбленностью и обрести совершенно другой язык, нравится это кому-то или нет. Нам другого с вами не дано. (...)