Член Совета директоров ОРТ, вице-президент «Альфабанка» Александр Гафин по телефону рассказал корреспонденту «Ъ», что когда Листьева назначили генеральным директором вновь созданного АО «ОРТ», именно он (Гафин) на Совете директоров предложил закрепить за ним охрану.
«В ответ на это предложение все члены Совета директоров и сам Листьев рассмеялись, — вспоминает Александр Гафин. — К великому сожалению, прав оказался я, а не они. Листьев до самого последнего дня своей жизни ездил и ходил без всякой охраны, правда, всегда носил с собой пистолет».
Между тем опасаться за свою безопасность у Владислава Листьева основания были. Как рассказал Александр Гафин, осенью 1994 года на директора телекомпании «ВИД» «наехала» преступная группировка (не московская), представители которой угрожали ему лично в случае отказа «ВИДа» платить им деньги. Была назначена встреча Листьева с этими представителями, но вместо себя он прислал РУОП, с руководством которого был в хороших отношениях. И руоповцы «разобрались» с вымогателями без Листьева. По словам г-на Гафина, убийство Листьева — это, возможно, месть бандитов за отказ платить.
«Коммерсантъ», 7 марта 1995 года.
ОЛЕГ ВАКУЛОВСКИЙ. Есть заказчики. Им нужно убрать конкретного директора в силу ситуации с рекламой. И есть политические силы, которые эту ситуацию используют по-своему: показать, что нет неприкасаемых, что-то еще показать. Испугать. Не то чтобы они сговариваются, нет. Если это убийство нужно обыграть в политическом смысле, то определенные структуры получают информацию о готовящемся покушении. И они просто этому не мешают. Они получают информацию о том, что будет политическая встряска, хотя заказывают другие люди, по совершенно другим соображениям. Они под эту встряску могут клонировать что угодно.
По-моему, это так произошло.
Чисто политического заказа быть не может — нам нужна встряска, давайте-ка кого-нибудь грохнем... Так не делается. И в то же время я уверен, что если бы это был просто какой-нибудь отморозок, то структуры, которые занимаются безопасностью на всех уровнях, приняли бы меры. Избежать гибели можно было элементарно. Там происходили довольно странные вещи. Задержали каких-то чеченцев, которым был вручен гонорар за конкретное убийство, но они отказались от этого. Происходило это за месяц-полтора до смерти Влада. Такая информация не может оставаться в информационном вакууме. Нет такого гениального профессионала, который выполнил бы заказ, чтобы совершенно не наследить. А то, что Влад находился в крайне подавленном состоянии, на мой взгляд, свидетельствует о том, что его шантажировали. Не угрожали, а именно шантажировали. Иначе мне психологически трудно объяснить такое состояние.
АНДРЕЙ РАЗБАШ. Я увлекался чтением детективов и вынес коренное ощущение, что все, что происходит, оставляет следы. Мысли, вещи, дела, ощущения — все. И если в этих следах методично разбираться, можно собрать критическую массу формальных доказательств, чтобы выйти на цель. Так скажем. Вот еще... Я вам могу дать картинку, где вы не увидите ничего. Вообще ничего. При вас я загоню эту картинку в компьютер и, пользуясь косвенным знанием, что она содержит нечто, выдам разные результаты. И на одном из путей вы, скажем, увидите город, снятый достаточно сильным объективом со спутника. Некая муть, которую вы видите, на самом деле представляет собой смесь движения облаков, искажение света в атмосфере и так далее. Все алгоритмы обработки данных у следствия есть. Следователи-профессионалы знают: нераскрываемых преступлений не бывает в принципе. Преступление не раскрывается по совершенно четким причинам. Скептическая позиция в отношении следствия Саши Любимова — это реакция человека, который просто глубже в политике. Он лучше знает механизмы политического существования. В этом процессе заняты следственные органы и органы прокуратуры. А Фемида в России — это такая маленькая девочка, которой говорят, во что одеваться, что делать, как себя вести. Ей говорят это разные дядьки и тетки. Она задерганна, растерянна и не понимает, кого и когда слушать.
А если говорить конкретнее, мне, например, по-человечески импонирует Трибой — следователь по делу Влада, последний по времени следователь. И у меня ощущение, что если дать ему в помощь еще несколько толковых людей, то следствие будет закончено,
Петр ТРИБОЙ, следователь Генеральной прокуратуры РФ: В процессе разработки одной из версий по этому делу задержана группа лиц, причастность к убийству Листьева которых в дальнейшем не была установлена, но вместе с тем в процессе дальнейшей работы было установлено, что эта группа совершила свыше 100 преступлений, из которых 40 убийств и 12 покушений на убийство. Возбуждено было еще 8 уголовных дел, изъято большое количество оружия, воровской «общак» на 350 тысяч долларов США, много единиц оружия, огнестрельного, холодного. Поэтому объем работы большой действительно, но, к сожалению, он не привел нас пока к желаемому результату. Но у нас есть основания, и эти основания не на пустом месте, они основаны на материалах, которыми мы располагаем, — у нас есть основания предполагать, что дело сохраняет реальную перспективу к раскрытию.
Юрий СКУРАТОВ, Генеральный прокурор РФ: Так уж несправедливо складывается, что, к сожалению, по 10—15 делам судят о работе всего следственного аппарата. Да, оно несовершенно, это следствие. Да, имеется много просчетов и упущений. Мы в своем докладе, как представляется, дали реалистическую оценку следствию и прокурорскому надзору. И отсутствие на сегодня результатов по десятку звучных дел, однако, отнюдь не означает, что таких дел нет вообще среди раскрытых.
Корр.: Скуратовская Генпрокуратура, если о ней судить по ее руководителю, — просто бутафорская организация. МВД, если судить по работе первого замминистра Колесникова, — тоже. Тогда претензия только к Президенту. Почему у него бессмысленные люди занимают ключевые посты? Вторая версия: власть — часть преступного мира. Это всего лишь одна из банд, в бандитском мире у власти есть свое место. Она не может залезать на чужие поля. Версия чудовищна, но она подтверждается массой свидетельств о том, что правоохранительные организации давно сотрудничают с преступным миром. Нас уже не удивляет информация о том, что сотрудники милиции и прокуратуры подкуплены бандитами. Новшество, о котором заговорили в последнее время, — это создание правоохранителями территориальных банд. Основной доход милиционеры и связанные с ними прокуроры получают от так называемых «крышевых» дел. Милиционеры охотно предоставляют крышу коммерческим структурам, берут их под свой контроль, делят прибыль, решают кадровые вопросы. Все это обычный рэкет. У милицейских бригад, так же как и у бандитов, существует своя специализация в зависимости от официальной деятельности того или иного управления. Коммерсанты охотно идут под милицейские крыши, так как в отличие от обычных бандитов правоохранители обладают гораздо большим влиянием и возможностями. На сегодняшний день бандиты, когда предлагают свои услуги, прежде всего интересуются: кому платите — «братве» или «ментам»? И если подтверждается наличие правоохранительной крыши, то самодеятельные гангстеры отступают. Значительный процент раскрытых преступлений и просто сфабрикованных дел обусловлен прежде всего коммерческими интересами соответствующих подразделений. Поэтому, когда вы слышите об аресте того или иного бизнесмена или «вора в законе», вы можете предположить с высокой долей вероятности, что арестованный вошел в конфликт с правоохранительной «братвой». Похоже, в случае с делом Листьева следователь остается вне коммерческих интересов и намерен настойчиво работать. И все-таки он исходит только из криминальной, а не политической подоплеки убийства.