Тем временем, оставив за кормой весь этот шум и гвалт, японский броненосец-камикадзе добрался, наконец, до начала входного фарватера у Тигровки.
Навстречу "Фусо" по проходу нетопливо и величественно, как и полагается богине, шествовала "Диана". Задержка крейсера с выходом из-за заевшего шпиля усугубилась решением командира корабля капитана первого ранга Залесского не расклепывать якорную цепь, а устранить задержку.
На робкий вопрос старшего офицера Семенова - "а как же срочность выхода по тревоге" - тот, невозмутимо потягиваясь, пробурчал, что "нам вообще можно было бы не выходить, миноносцев "Новик" и сам погоняет, как всегда, а для чего крупнее есть Утес и Золотая гора, нам сегодня ночью в море делать нечего, каждую ночь по два крейсера в дозоре - вообще блажь адмирала".
Заметив впереди в темноте медленно идущий по фарватеру небольшой корабль, командир "Дианы" совершил вторую, главную и непоправимую ошибку - он принял его за поврежденного "Манчжура", возвращающегося в гавань. Не запросив позывной, он сразу приказал дать задний ход и принять вправо, чтобы "пропустить бедолагу". Залесский отдал приказ об обстреле "Фусо" только после того, как по тому открыла, наконец, огонь батарея Золотой горы.
К сожалению, попасть по даже по медленно плетущемуся в ночи броненосцу из мортир никак не удавалось. Канониры то вводили поправку на скорость в полтора десятка узлов, и тогда снаряды вздымали столбы воды перед носом "Фусо", то стреляли по нему как по стоячей мишени, и тогда пенился уже кильватерный след старого корабля. Пара снарядов из шестидюймовок "Дианы", с вечера заряженных чугунными боеприпасами (против миноносцев) бессильно раскололась о бронированный и забетонированный борт японца.
Еще через две минуты с "Дианы", наконец открывшей прожектора, увидели, что пришелец медленно разворачивается поперек фарватера в самом узком месте, и на нем отдают якоря. У Залесского еще хватило ума задробить стрельбу, чтобы не топить брандер на фарватере, но что делать дальше, он придумать уже не смог - времени на посылку десантной партии и заведения буксира явно не было.
С японца доносились приглушенные взрывы - видимо, подрывали кингстоны и двери водонепроницаемых переборок. На "Диане" решили, что он в любой момент может взлететь на воздух. Но этого так и не случилось. Причиной, по которой на "Фусо" не взорвали погреба, было отсутствие в них боезапаса, - адмирал Того решил не рисковать возможностью случайного преждевременного подрыва от попадания русского снаряда...
Когда с воем сирены мимо неподвижного крейсера, разводя изрядную волну на максимальных для него одиннадцати узлах, прокатился портовый буксир "Силач", на мостике "Дианы" наступила гробовая тишина. Там никто просто не мог понять, куда, и с какого рожна понесло вдруг эту посудину. И ее сбрендившего командира.
Командовал "Силачем" лейтенант Балк 2-й, старший двоюродный брат недавно ставшего лейтенантом Балка 3-го с "Варяга".
Давно известно, что хорошие офицеры всех армий мира делятся на две группы: офицеры бывают идеальные для мирного времени и для войны. Причем переходы из группы в группу практически невозможны. Во времена долгого мира офицеры военного времени чахнут и хиреют. Их затирают по службе чистенькие, умеющие тянуть носок, навести порядок в казарме и красиво отрапортовать офицеры мирного времени. Их не любит начальство за излишнюю независимость и хулиганистость. Их поголовье неумолимо сокращается, несколько поддерживаясь только за счет притока недоигравших в детстве в войну мальчишек-романтиков.
Зато когда начинается серьезная, большая война, естественный отбор начинает идти по совсем другим критериям. Неожиданно выясняется, что блестящий капитан может блистать только на паркете бального зала или светском рауте, а под огнем теряет не только блеск и лоск, но и голову.
Тем временем, перед лицом вполне реального врага, а не достающего по мелочам начальства, задерганный выговорами за пьянство и хулиганские выходки лейтенант может неожиданно пустить свою неумную, бьющую через край на горе начальникам энергию в нужное русло.
К чему это все написано? Просто лейтенант Сергей Захарович Балк 2-й, третий год "временно" командующий буксирным судном "Силач", и которого по цензу и выслуге еще более полугода назад должны были произвести в капитаны второго ранга, был не просто идеальным офицером военного времени. Он был уникумом. На "Силач" его "задвинули", буквально убрав с глаз долой Алексеева и надеясь, что на медленном буксире он, наконец, остепенится.