Дальнейший путь проходил на удивление гладко. Океан как вымер - видимо, японцы после столь впечатляющей демонстрации задержали в портах все уходящие суда и как-то сумели предупредить остальные, но, возможно, что все было проще - сильно ухудшающая видимость дымка, временами переходящая в густой туман, сыграла свою роль.
Проход через Сангарский пролив на рассвете немного потрепал нервы экипажу, застывшему на боевых постах в ожидании возможной встречи с крейсерами Камимуры, но и здесь все обошлось. Благодаря ползшему полосами туману, их, возможно, даже и не заметили с берега...
Руднев гнал "Варяга" как наскипидаренный, чутье подсказывало, что его место сейчас во Владивостоке, а не поблизости от столицы Страны Восходящего Солнца. Увы, дурные предчувствия его не обманули. На пирсе встречать крейсер, вернувшийся с победой, собрались лучшие люди города, но с не лучшими новостями. Японцы все-таки высадились в Бицзыво...
***
Несмотря на истошные телеграфные предупреждения Руднева о месте будущей высадки, армейское командование соизволило выделить для патрулирования Бицзыво всего две сотни казаков при двух орудиях. Эти две 87-мм пушки и устроили высаживающейся японской пехоте двухдневную кровавую баню. Сначала артиллеристы гранатами прямой наводкой изрядно повредили мелкосидящий транспорт, который решил подойти поближе к берегу. Затем почти сутки они шрапнелью приветствовали любую попытку высадиться со шлюпок, уже с закрытых позиций. Хотя эффективность такой стрельбы оставляла желать лучшего из-за низкой обученности расчетов, брести по пояс в воде к берегу под градом шрапнельных пуль не получалось.
Ответный огонь с моря японских канонерок и крейсеров вслепую по берегу не имел никакого результата, кроме выброшенных на ветер боеприпасов. Потом, по исчерпанию шрапнельных снарядов, батарейцы выпустили остатки гранат по уже высадившимся японцам. И наконец, в последней, отчаянной попытке сбросить десант в море упряжки вынесли орудия на прямую наводку для того, чтобы расстрелять по японской пехоте последнее, что осталось в передках - картечь. Но это усилие в купе с атакой конной лавы было легко парировано артиллерией японского флота, поддерживающего высадку.
Для уничтожения столь досадивших им пушек, показавшихся наконец-то на глаза, японцы не пожалели даже трех залпов двенадцатидюймовок "Фудзи". Хотя это было скорее психологическое воздействие, как на противника, так и на своих солдат - вести огонь по русским броненосец не мог, слишком близко те подошли к японцам. Но флоту надо было оправдаться перед армией за постоянный срыв перевозок и потерянные грузы, и "Фудзи", по личному приказу Того "поддержать армию при малейших признаках сопротивления на берегу", стрелял по отсутствующим русским тылам.
Действенную поддержку пехоте оказали канонерки. Под градом крупнокалиберных морских снарядов орудия успели выпустить по паре картечных зарядов, после чего были перемешаны с землей вместе с лошадьми и расчетами. Когда остатки казаков вышли в расположение русских войск на Циньджоусском перешейке, среди трех сотен выживших было только пять артиллеристов...
Теперь японцы продвигались в строну Артура, и до его блокирования с суши оставались считанные дни. Вернее сказать, битва за перешеек еще не началась только потому, что карты противнику несколько спутал задерживавший выгрузку тяжелого вооружения штормовой ветер и адмирал Макаров. На следующий день после начала массовой высадки японских войск в Бицзыво, Степан Осипович имел неприятную встречу с генералом Стесселем. Командующий гарнизоном Артура никак не мог взять в толк - как это при наличии эскадры в семь исправных броненосцев флот смог допустить высадку неприятеля. Так и не сумевший объяснить разницу между блокированным и свободным фарватером, Макаров приказал ночью атаковать скучившиеся в бухте Энтоа транспорта всем, что сможет выйти в море.
Сам он поначалу намеревался идти в бой на "Новике", но тут всех изрядно удивил командир единственного броненосного крейсера первой эскадры капитан первого ранга Роберт Николаевич Вирен. Теоретически, по паспортным данным "Баян", этот далеко не мелкий крейсер, не мог просочиться сквозь игольное ушко, оставшееся после затопления "Фусо". Но устроив двухдневный аврал команде по выгрузке угля, боезапаса и вообще всего, что не было приклепано к корпусу корабля намертво, Вирен с помощью двух буксиров смог протащить облегченный корабль через проход.