Шейла занялась автоответчиком, собрала кое-что и направилась к двери. Шесть человек молча сидели, пока Кларенс расположился у стола, ожидая, когда погаснет индикатор.
Как только Норкост положил трубку, мужчины вошли в его офис. Кларенс стоял позади них и, пока они входили, достал два предмета из коробки и разместил их на стене.
— Джентльмены, — Per Норкост казался несколько растерянным, — какой приятный сюрприз. Я знаю, что у меня встреча с Кларенсом, но... Мистер Флетчер, здравствуйте, приятно Вас видеть, — Норкост протянул руку отцу Лизы. Тот не ответил.
— Что все это означает, Кларенс? — спросил Норкост.
— Я просто восхищался некоторыми вашими фотографиями, советник, — Кларенс показал на пару фотографий на стене. Норкост сделал к ним несколько шагов и, покраснев, уставился на них.
— На что Вы смотрите? — спросил Кларенс. — На ту, где я и
236
Вы в этом галстуке? Или на ту, что справа от нее? Где Вы обнимаете Лизу Флетчер?
— Нет, нет, — Норкост посмотрел на отца Лизы, — это неправда. Я хочу сказать... откуда эта фотография?
Кларенс показал теперь на фотографию, где он стоял рядом с Норкостом. Советник помнил, как это фото недавно появилось снова. Он помнил, как вынимал его из рамки и сжигал. Это была та самая фотография, но... что за тень была на его лбу?
— Красивый галстук, Per, — сказал Кларенс, — здесь интересные маленькие символы. Скажи, Харли, это часом не африканский символ мужской силы? — его брат подошел ближе.
— Да, он и есть, — сказал Харли тоном судьи.
— А что за татуировка на лбу у советника?
— А это африканский символ правосудия, — сказал Харли.
— Итак, Норкост, — сказал Кларенс, — мы здесь сегодня утром для того, чтобы свершилось правосудие.
Глаза Норкоста бегали по комнате.
— Вы знаете мистера Флетчера, отца Лизы, — сказал Кларенс, — и думаю, Вы встречались со старшим братом Лизы, Солли. И, конечно, Вы знаете пастора Кайро Клэнси из церкви «Авен-Езер» и Джейка Вудза из «Трибьюн». Вы помните моего брата Харли, профессора Портлендского государственного университета? И Вы еще не знакомы со Стю Миллер, отцом Грэйси Миллер. Это имя вам что-то напоминает? Итак, Лиза покинула этот мир, а также Грэйси и Дэни. Так что мы тут от их имени.
— Скажите мне, что происходит? — сказал Норкост. — Мне не нравится ваш тон. Что здесь происходит?
Харли взглянул на Норкоста.
— Это африканская традиция: мужчины из семей, где жертвами стали женщины, наедине встречаются с человеком, который виноват в преступлении. Коран говорит, что это честь — быть орудием правосудия.
— Эй, подождите немного, — сказал Норкост Харли, — Вы все еще председатель учебного отделения черных в ПГУ, правильно? Я помогал финансировать это отделение. Мы в одной команде. Мы...
— Мы что? Братья? — Харли плюнул на пол. — Вот что я думаю о тебе, брат...
— Но вы не можете обвинять меня и угрожать мне в моем офисе, — сказал ему Норкост, — вас уволят! Вы...
— Я и не ожидал, что Вы поймете суть этого правосудия. Это дела черных.
Норкост повернулся снова к Кларенсу.
— Вы с ума сошли, Абернати?
— Да, может быть, и сошел, — сказал Кларенс, — но некоторые из нас потеряли веру в систему правосудия, когда люди вроде Вас используют ее в собственных целях. Так что прежде чем Вы пойдете в суд, мы хотим заняться старомодным деревенским правосудием.
— Вудз! — Норкост посмотрел на Джейка. — Хоть Вы приведите его в чувство!
Джейк пожал плечами.
— У этих людей есть очень серьезные обвинения против Вас. Если они правы, то Вы сделали ужасные вещи с их семьями. Кларенс — мой друг, и он просил меня прийти сегодня и быть с ним. Я не знаю всего, что у него на уме, но доверяю ему.
— Преподобный Клэнси, — сказал Норкост с молящим взглядом, — скажите им, что это не место правосудия. У нас есть законы и суды для этого. Скажите им!
— Я думаю, что правосудию везде место, — сказал Клэнси. — Я христианин и проповедник Библии, не мусульманин, но в этом трудно поспорить с Кораном или с африканской традицией. Послушайте, правосудие — это часть каждой религии и культуры. Око за око, зуб за зуб.
— Вы не можете им позволить навредить мне, — сказал Норкост пастору ледяным тоном.
— Дэни Роулз была хорошим другом, замечательной сестрой, — сказал Клэнси. — Она была овцой из моего стада и Лиза Флетчер тоже. Я крестил эту девочку. Вы соблазнили ее, советник. Вы — волк в овечьей шкуре. Мои диаконы время от времени производят наказания, так что не говорите мне, что я должен и чего не должен. Мне кажется, к вам можно применить небольшое наказание.