– Этот меч может быть проклят, – добавила Эбони. – Нас этому учили. Может, его засунули в камень, чтобы он больше не мог причинить никому вреда? Ведь артефакт такой силы невозможно уничтожить, вот его и изолировали здесь.
– И как это проверить? – пробасил Грю, настороженно оглядываясь. – Раз здесь больше ничего ценного нет, надо решать, что делать с мечом. Мэйведа, ты же у нас специалист!
Я провела рукой над эфесом, бормоча заклинания. Эхо магии расходилось кругами, словно по воде, и отражалось от стен, но меч никак не реагировал.
– Наложенных проклятий вроде нет, – наконец сказала я. – Но это еще не значит, что меч не опасен! Проклятие могли наложить в момент создания, а это невозможно определить. Но я не чувствую злой ауры. Если честно, вообще никакой ауры не чувствую. Вполне возможно, это самый простой меч. Просто очень красивый.
– Не верю, – проговорила Диксерита. – Тогда зачем его здесь спрятали? Под храмом...
– Я думаю, его надо вытащить! – загорелся Энейн. – Вдруг с этим мечом мы станем непобедимыми? Давай, Мэй, сделай это!
– А может, ты сам? – огрызнулась я. – Или ты не хочешь быть спасителем мира?
– Ты боишься! – радостно провозгласил наглый вор. – Владычица Черной башни боится!
Я поджала губы, протянула руку и взялась за рукоять. Все одновременно выдохнули, но я не почувствовала ничего, кроме приятной щекотки. Очень осторожно, боясь сломать, я потянула меч на себя. Показалось длинное ровное лезвие, по которому плясали блики от факелов. Я тоже плохо разбиралась в оружии, но меч действительно был необыкновенно красив! Я вытащила его целиком и залюбовалась.
– Ну, что ты чувствуешь? – тут же пристал Энейн.
– Ничего. Наверно, это все-таки простой...
Это было размытое, неясное движение, как будто тьма протянула руки, ударила сгустком. Я отшатнулась, выбросила вперед руку для заклинания. Тьма наползала от стен со всех сторон, собираясь взять нас в кольцо. Эбони ударила по ней яростной вспышкой света, тьма с той стороны сжалась, но только на мгновение.
– Бежим! – крикнула Диксерита.
Я попыталась отогнать тьму рассеивающим заклинанием, но снова ничего не получилось. Я понятия не имела, с чем мы столкнулись, и потому не знала, как с этим бороться. Даже заклинание невидимого барьера-оберега не сработало: тьма растекалась по залу, начисто игнорируя мои труды. Тут я по-настоящему испугалась и взлетела на лестницу. Сзади ударило могильным холодом, и я помчалась еще быстрее.
То, что наползало сзади, пугало так, что зубы стучали. Мне еще никогда в жизни не было так страшно! А когда факелы внезапно погасли, я закричала, вцепившись в кого-то и выставив вперед найденный меч. Кристоф попытался снова зажечь факелы, но ничего не получилось. Мы помчались вверх по лестнице в полной темноте, натыкаясь на стены и мешая друг другу.
Я обернулась и хлестнула потоком чистой энергии. Вспышка света выхватила узкий проем лестницы и наползающую, словно полчище пауков, тьму. Ее сгустки пытались дотянуться до нас, но радужный луч Кристофа сдержал их на мгновение. Я и Эбони одновременно ударили световой плетью и сдерживающим заклинанием. Этого хватило, чтобы выбраться на поверхность, где вовсю светило солнышко.
Я кинула меч, ставший очень тяжелым, на землю, и повернулась к наползающей тени, выбрасывая вперед обе руки. Призвав всю свою энергию, вложила ее в чары отражения, которые отбрасывали назад и не пускали обратно. Преодолев последнюю ступеньку, я отпрыгнула в сторону, снова поднимая руки.
– Быстрее, задвиньте обратно алтарь! – истошно крикнула я, готовясь еще сдерживать тьму.
Грю и Энейн бросились к алтарю, а Эбони и Кристоф помогли им магией. Когда алтарь встал на место, мы все вздохнули с облегчением. Солнце светило так ярко, что даже не верилось в то, что мы со всех ног драпали от неведомого, но оттого еще более ужасного врага.
– И все из-за какого-то меча, – проговорила Диксерита, приходя в себя. – Если он не волшебный, я сама воткну себе стрелу в глаз!
Я взяла меч в руки, и лезвие, такое ровное, без единой царапины, зеркально засверкало на солнце, я даже зажмурилась. Драгоценные камни на рукояти, невероятно прозрачные, отбросили на эфес разноцветные отблески.
– Я уверена, что это артефакт. Иначе его бы так не охраняли! Если бы меч был проклят, нас бы не пытались так рьяно задержать...
– Убить, ты хотела сказать, – поправил Энейн, все еще стуча зубами от пережитого страха.
– Тем более, – отмахнулась я. – Этот меч сторожили силы тьмы, но теперь он наш по праву.
Когда в столицу с очередной громкой победой вернулся Турис, его ждал подарок – меч, который мы нашли в развалинах. Рыцарек выглядел уставшим и измученным, но стоило ему увидеть меч, который я с улыбкой держала в руках, его глаза загорелись. Он благоговейно смотрел на дивное оружие, не находя слов от восхищения.
– Это тебе, Турис, – просто сказала я. – Великому герою – великий меч. Это древнее оружие, и теперь оно будет служить тебе.
– Это честь для меня! – восторженно прошептал рыцарек, опускаясь на одно колено. – Клянусь, я не посрамлю это священное оружие!
Я с самым важным видом легонько хлопнула его мечом по плечу, а потом передала клинок в протянутые руки. Турис благоговейно смотрел на свое новое оружие, с него можно было картину писать. Впрочем, лорд Баал, который крутился неподалеку, тоже восхищенно смотрел на волшебный меч, только к восхищению еще была примешана дикая зависть.
– Ну, Турис, – выдержав торжественную паузу, проговорила я, – как там наша война? Небось прошел уже полное боевое крещение? Мы все тобой гордимся!
– У меня даже есть шрамы, – гордо сообщил рыцарек, поднимаясь с колен. – Генерал Ингам говорит, что я стану лучшим воином во всей Эфирии! И тогда...
Он осекся, покраснев до ушей, потому что в залу вошла принцесса Сильвия. Она вплыла как бледное привидение, в окружении своих преданных фрейлин, которые были похожи на стайку ярких птичек. Турис с такой любовью смотрел на нее, что я закатила глаза. Энейн похабно мне улыбнулся; он настаивал, наглец, что меч Турису должна вручать принцесса Сильвия. Вор легко отделался – просто часа три квакал вместо того, чтобы говорить по-человечески.
– Приветствую, госпожа Мэйведа. – Ко мне подошел Джерен и отвесил церемонный поклон. – Я наслышан о ваших заслугах. Позвольте поблагодарить лично!
– Не стоит, – очаровательно улыбнулась я. – Увы, я это делаю не по доброте душевной, а из своих корыстных целей. У меня в этой войне, знаете ли, свои интересы.
– Знаю. Войны всегда и происходят из столкновения чьих-нибудь интересов. У меня к вам просьба, госпожа Мэйведа.
– Слушаю, господин Джерен.
– Нам не хватает магической поддержки, – со вздохом произнес он. – Маги Башни Аль-Сар куда сильнее наших волшебников. Не могли бы отпустить ваших учеников с нашими армиями? Исключительно добровольцев. Мы побеждаем, наша армия идет вперед, тесня наемников к владениям Черной башни. Но очень скоро Черные маги бросят в бой свои основные силы...
– Да что вы говорите? – вмешался неугомонный Энейн. – Неужто грядет финальная битва Добра и Зла? Эпохальное сражение сил Света и Тьмы?
– Энейн, ты снова хочешь квакать? А может, тебе больше понравится блеять или мяукать?
– Да я же просто спросил!
– В принципе все к тому и идет, – спокойно проговорил Джерен, и я поразилась его выдержке. – Если отбросить патетику... Когда мы прижмем наемников вплотную к Башне, будет решающий бой. Уверен, Черные маги будут драться до последнего. Нам потребуются все наши силы.
– Представляю себе эту кровавую бойню, – буркнул вор. – Как все-таки хорошо, что нас там не будет! Я очень брезгливый. Не выношу вида чужой крови, мяса и кишок!
49
В тот памятный день у меня было прекрасное настроение! Я проснулась с улыбкой и встала, нет – вспорхнула с постели, начиная кружить по комнате. Солнце светило вовсю, словно чувствуя мою радость и поддерживая ее. Послав воздушный поцелуй отражению в зеркале, я выбрала самое красивое платье, расчесала обожаемые черные локоны, украсила их бриллиантовыми заколками и вышла из покоев.