Гарион на миг так ясно представил себе искалеченного одинокого ребенка, брошенного в пустыне Восточной Олгарии, выжить которому помогли только скорбь и всепоглощающая ненависть.
- Я убил первого мерга в десять лет, - продолжал Хеттар по-прежнему бесстрастно. - Он пытался скрыться от нас, но я сбил его и вонзил копье между лопаток. Мерг завопил, когда копье пробило его насквозь, а я почувствовал себя лучше. Чо-Хэг подумал, что если я увижу смерть мерга, то излечусь от ненависти. Но он был не прав.
Лицо высокого Олгара было абсолютно лишено всякого выражения; длинная прядь на макушке трепыхалась на ветру. Казалось, в душе его царит ледяная пустота, словно там нет других чувств, кроме одного, не дающего спокойно спать, мучающего день и ночь.
В эту секунду Гарион смутно осознал, что имел в виду господин Волк, предостерегая об опасности, грозящей тем, кто одержим идеей мести, но тут же прогнал навязчивую мысль Если Хеттар может жить с этим, значит, такое существование под силу и ему. Гарион неожиданно почувствовал безмерное восхищение одиноким человеком, сознательно идущим столь мрачным беспросветным путем.
Господин Волк был поглощен беседой с Мендорелленом; оба замедлили ход, что позволило Хеттару и Гариону догнать их. Некоторое время они ехали вместе.
- Такова наша природа, - меланхолично заметил рыцарь в сверкающих латах. Чрезмерная гордыня - проклятье наше, причина войн, опустошающих бедную Арендию.
- Это можно исправить, - возразил Волк.
- Как?! Гордость у нас в крови. Сам я - крайне миролюбив и доброжелателен, но даже меня не миновала национальная болезнь Более того, распри наши столь древние, что уходят корнями в историю: прежде всего необходимо очистить души от язв. Мир не продлится долго, друг мой. Уже сейчас в лесах поют астурийские стрелы, направленные в мимбратов; Мимбр в отместку сжигает астурийские дома, зверски убивая заложников. Боюсь, война неизбежна.
- Нет, ты не прав, - покачал головой Волк.
- Но как предотвратить ее? - нахмурился Мендореллен. - Кто может излечить нас от безумия?
- Я, если придется, - спокойно ответил Волк, откидывая на спину серый капюшон.
- Ценю твои добрые намерения, Белгарат, - едва заметно усмехнулся Мендореллен, - но даже ты ничего не сможешь сделать.
- Нет на свете ничего невозможного, - деловито заметил Волк. - Чаше всего я предпочитаю не мешать забавам других людей, но не могу позволить, чтобы именно сейчас в Арендии вспыхнул пожар войны. И если будет нужно, сделаю все, лишь бы помешать совершиться очередной глупости.
- Вправду сила твоя столь велика? - задумчиво осведомился Мендореллен, словно не мог заставить себя поверить этому.
- Да, - спокойно кивнул Волк, почесывая короткую белую бородку, - именно так.
Лицо Мендореллена приняло встревоженное, даже немного благоговейное выражение, а Гарион сильно обеспокоился, услышав такое заявление своего деда. Если Волк собирается в одиночку воспрепятствовать войне, он так же может расстроить все его планы мести. Еще один повод для волнений.
Но в эту минуту подъехал Силк.
- Место, где проходит Большая ярмарка, как раз впереди. Остановимся или объедем стороной?
- Можно и остановиться, - решил Волк. - Уже почти вечер, да и припасы у нас на исходе.
- Лошадям тоже нужно отдохнуть, - добавил Хеттар. - Они жаловаться начинают.
- Нужно было мне сказать, - укорил Волк, оглядываясь на тяжелогруженых животных.
- Они еще не истощены, но жалеют себя. Преувеличивают, конечно, хотя небольшой отдых не повредит.
- Преувеличивают?! - ошеломленно воскликнул Силк. - Уж не хочешь ли сказать, что лошади способны на ложь?
- Ну конечно, - пожал плечами Хеттар, - то и дело не прочь соврать и весьма преуспели в этом.
Какой-то момент Силк, казалось, был просто потрясен, но тут же неожиданно рассмеялся.
- Это странным образом восстанавливает мою веру в космический порядок вещей, - объявил он. Волк поморщился:
- Силк, знаешь ли, ты очень злой человек. Неужели тебе не стыдно?
- Каждый делает то, на что способен, - издевательски ответил человечек с крысиным лицом.
Арендийская ярмарка располагалась на пересечении Великого Западного пути и горной дороги, ведущей из Алголанда. На большом пространстве примерно в квадратную лигу радовали глаз яркие голубые, желтые, красные шатры и полосатые палатки. Все вместе походило на цветной сказочный город посередине унылой серо-коричневой равнины, а блестящие треугольные флажки весело трепетали на буйном ветру под низко нависшими облаками.
- Надеюсь, у меня хватит времени совершить кое-какие сделки, а то я начинаю терять навык, - объявил Силк, когда все спускались с высокого холма. Кончик его острого носа возбужденно подергивался.
С полдюжины забрызганных грязью нищих в безнадежном отчаянии сгрудились на обочине дороги, протягивая руки.
- Не стоит кормить эту шваль, - проворчал Бэйрек.
- Милосердие - это одновременно обязанность и привилегия, господин мой Бэйрек, - ответил рыцарь.
- Почему здесь не построят дома? - спросил Гарион Силка, приближаясь к центру ярмарки.
- Никто не остается здесь надолго, - пояснил тот. - Ярмарка не кончается, но люди приходят и уходят. А кроме того, здания облагаются налогом, а палатки нет.
Многие из торговцев, вышедших на улицу, чтобы приветствовать вновь прибывших, как оказалось, знакомы с Силком, а некоторые, подозрительно оглядывая его, неохотно произносили слова приветствия.
- Вижу, репутация твоя хорошо известна, Силк, - сухо заметил Бэйрек.
- Такова цена славы, - пожал тот плечами.
- Нет ли опасности, что кто-нибудь знает тебя под другим именем? - спросил Дерник. - Вспомни, кого разыскивают мерги?
- Ты имеешь в виду Эмбара? Вряд ли. Эмбар редко бывал в Арендии, а кроме того, совсем не похож на Редека.
- Да, но это один и тот же человек - ты, - возразил I Дерник.
- Верно, - многозначительно подняв палец, согласился Силк. - Мы с тобой знаем это, а они - нет. Для тебя я всегда выгляжу одинаково, но для других... Дерник скептически усмехнулся.