- Кородаллин? - озадаченно спросил Дерник. - Но разве не так звали первого короля арендов? Мне кто-то говорил об этом.
- Все короли арендов носят одно имя, - пояснил Силк, - а имя королев Мейязерана. Это одна из иллюзий, которую вынуждена сохранять королевская семья, чтобы предотвратить распад государства. Мужчины должны также жениться на близких родственницах, поддерживая тем самым легенду о единстве домов Мимбра и Астурии. От таких браков, конечно, рождаются слабые, болезненные дети, но другого выхода нет, если учесть немного необычную природу арендийской политики.
- Прекрати, Силк, - с упреком велела тетя Пол. Мендореллен задумчиво нахмурился.
- Занимает ли этот Чемдар, эта ищейка, следующая за нами, высокое положение в темном братстве гролимов?
- Вполне возможно, - ответил Волк. - Зидар и Ктачик - послушники Торака, и Чемдар тоже стремится стать учеником Одноглазого и поэтому всегда хотел услужить Ктачику, а теперь увидел, что представился подходящий случай занять одно из высших мест в иерархии гролимов. Ктачик очень стар и все время проводит в храме Торака, в Рэк Ктоле. Может, Чемдар считает, что пришло время кому-нибудь другому стать Верховным жрецом.
- Тело Торака лежит в Рэк Ктоле? - поспешно спросил Силк.
- Никто не знает наверняка, - пожал плечами Волк, - лично я сомневаюсь в этом. После того, как Зидар унес его с поля битвы у Во Мимбра, не думаю, что он передал Торака Ктачику. Одноглазый может находиться в Маллории или где-нибудь в южных областях Ктол Мергоса. Трудно сказать...
- Но в данный момент нужно опасаться именно Чемдара, - заключил Силк.
- Не нужно, если мы будем по-прежнему продолжать путь, - покачал головой Волк.
- Тогда едем! - воскликнул Бэйрек, вставая.
К полудню тяжелые облака начали расходиться; в просветах показались островки голубого неба. Золотые снопы солнечных лучей обрушились на раскисшие унылые поля, ожидающие первого дыхания весны. Ведомые Мендорелленом путешественники мчались, не щадя коней, и успели проехать добрых шесть лиг. Наконец они замедлили шаг, давая отдых лошадям, от которых шел пар.
- Сколько еще до Во Мимбра, дедушка? - спросил Гарион, поравнявшись с господином Волком.
- Не менее шестидесяти лиг. Скорее, даже около восьмидесяти.
- Но это так далеко, - поморщился Гарион, ерзая в седле.
- Да, - согласился старик.
- Прости, что я убежал утром, - извинился Гарион.
- Ты не виноват. Это дело рук Чемдара.
- Почему именно я? Неужели он не мог выбрать кого-нибудь другого - Дерника или Бэйрека?
Господин Волк пристально поглядел на него.
- Ты моложе, легче поддаешься влиянию.
- Но ведь это не совсем так, правда? - упрямо допытывался Гарион.
- Нет, - сознался Волк, - но такой ответ ничем не хуже других.
- Очередной секрет, который ты не пожелаешь раскрыть, так ведь?
- Можно сказать, так, - откровенно заявил Волк.
Гарион было надулся, но господин Волк пришпорил коня, явно не обращая внимания на укоризненные взгляды юноши.
На ночь они остановились в толнедрийской гостинице, похожей на все остальные - дорогой, непритязательной, но достаточно опрятной. На следующее утро небо совсем очистилось, если не считать случайных белоснежных облачков, гонимых свежим ветром. Путешественники обрадовались яркому солнышку, и между Бэйреком и Силком даже завязалась добродушная перебранка, чего не случалось с тех пор, как они начали путешествие под свинцовыми небесами Северной Арендии.
Однако Мендореллен оставался непривычно молчалив, а лицо с каждой лигой делалось все более хмурым. Вместо лат он надел кольчугу и синий плащ. Голова была непокрыта, ветер ерошил вьющиеся волосы.
На ближайшем холме стоял мрачный замок; высокие стены будто с презрением взирали на окружающий мир. Мендореллен, казалось, старался даже не смотреть в ту сторону, однако лицо его еще больше погрустнело.
Гарион никак не мог определить своего отношения к Мендореллену. Юноша был достаточно честен, чтобы не признать, насколько предубеждения Леллдорина успели отравить его душу. Гарион вовсе не хотел симпатизировать Мендореллену, но, если не обращать внимания на обычную угрюмость, типичную, по-видимому, для всех арендов, цветистую старомодно-изысканную речь и непоколебимую самоуверенность, причин для неприязни, в общем, не было.
На расстоянии примерно в пол-лиги от замка путешественники увидели еще на одном холме руины былого здания - одинокую стену с высокой аркой в центре и полуразрушенными колоннами на каждой стороне, а неподалеку - всадницу в развевающемся на ветру красном плаще.
Не произнося ни слова, даже не оглянувшись, Мендореллен свернул с дороги и, подстегнув коня, галопом поскакал к женщине, наблюдавшей за его приближением без видимого удивления, как, впрочем, и без особой радости.
- Куда это он? - удивился Бэйрек.
- Это его знакомая, - сухо объяснил господин Волк.
- И мы что, должны его ждать?
- Он нас догонит, - махнул рукой Волк.
Мендореллен, остановив коня, спешился, низко поклонился женщине и протянул руки, чтобы помочь ей спрыгнуть на землю. Они направились к развалинам, не касаясь друг друга, но держась очень близко. Остановившись под аркой, о чем-то заговорили. Высоко в небе проносились облака, гонимые ветром; бесформенные тени беззаботно скользили по угрюмым просторам Арендии.
- Нужно было ехать другой дорогой, - вздохнул Волк. - Это я виноват, не подумал.
- Что-нибудь случилось? - спросил Дерник.
- Ничего необычного - для Арендии, - ответил Волк. - Постарел я, видно, забыл, что может происходить между молодыми людьми.
- Не говори загадками, отец, - вмешалась тетя Пол. - Это ужасно раздражает. Нам неизвестно что-то важное?
- Какие тут тайны, - пожал плечами Волк. - ПолАрендии знает об этом. Целое поколение арендийских дев рыдает по вечерам в постели, вспоминая о столь печальной драме.
- Отец! - не выдержав, прикрикнула тетя Пол.
- Ну ладно, - сдался Волк. - Когда Мендореллен был примерно в возрасте Гариона, его считали весьма многообещающим юношей - сильным, храбрым, не очень умным, словом, все качества, необходимые для истинного рыцаря. Отец его просил у меня совета, и я договорился, чтобы молодой человек прожил некоторое время в замке барона Во Эбора, том замке, что мы только что проехали. У барона была превосходная репутация, и он пообещал обучить Мендореллена всему, что умел сам. Мендореллен и барон полюбили друг друга почти как отец и сын, поскольку барон был намного старше. Все шло прекрасно, пока барон не женился на девушке чуть постарше Мендореллена.