- Ну вот, уже лучше, - кивнул Сэйди, вновь усаживаясь за стол.
- Говоришь, тебя зовут Дорун?
- Да.
- Ты откуда?
- Из Сендарии.
- Из какого места?
- Недалеко от Дарины на северном побережье.
- Что ты делаешь на чирекском судне?
- Капитан Грелдик - друг моего отца, - начал Гарион, желая по какой-то причине все объяснить подробно. - Отец хотел, чтобы я стал моряком, говорил, что такое занятие лучше, чем гнуть спину на ферме. Капитан Грелдик согласился взять меня в ученики, потому что я крепкий, никогда не страдаю от морской болезни, не боюсь взбираться по вантам на мачту и скоро смогу грести и...
- Как, говоришь, тебя зовут?
- Гарион... то есть, Дорун. Да, Дорун, и...
- Сколько тебе лет, Гарион?
- На прошлый Эрастайд исполнилось пятнадцать Тетя Пол говорит, что люди, родившиеся на Эрастайд, всегда счастливы в жизни, только пока я этого не заметил...
- Кто это - тетя Пол?
- Моя тетка. Когда-то мы жили на ферме Фолдора, но пришел господин Волк и...
- Как называют ее другие люди?
- Король Фулрах обращался к ней "леди Полгара" - это когда капитан Брендиг привез нас в Сендар во дворец. Потом мы отправились к королю Энхегу в Вэл Олорн и...
- Кто такой господин Волк?
- Мой дедушка. Его имя - Белгарат. Раньше я этому не верил, но потом убедился, потому что он как-то раз...
- Почему вы покинули ферму Фолдора?
- Сначала я не знал, но потом услышал, что все произошло из-за Зидара, который похитил Око Олдура с рукоятки меча в тронном зале райвенского короля, и мы должны возвратить Око, пока Зидар не успел доставить его Тораку и разбудить его и...
- Это тот мальчик, который нам нужен, - просвистело сзади.
Гарион медленно повернулся. В комнате, казалось, чуть посветлело, словно крошечное пламя стало немного повыше. В углу, лениво свивая и развивая кольца, шевелилась огромная змея с чересчур плоской шеей и красными мерцающими глазами.
- Теперь можно вести его к Солмиссре, - прошипело чудовище и поползло к Гариону. Сухой холодный нос ткнулся в ногу. Внутри мальчика все задрожало, но он заставил себя стоять неподвижно, пока гадина медленно обвивала тело. Треугольная голова закачалась перед глазами; дрожащий раздвоенный язык облизал лицо.
- Будь хорошим мальчиком, - просвистела рептилия, - очень-очень послушным.
Чешуйчатое тело всей тяжестью повисло на юноше, обдавая ледяным холодом.
- Сюда, мальчик, - велел Сэйди, поднимаясь.
- Мои деньги! - потребовал Иссас.
- А, это! - полупрезрительно бросил Сэйди. - Там на столе кошелек! Возьми!
И, повернувшись, повел Гариона из комнаты.
- ГАРИОН! - раздался внезапно холодный голос, постоянно живший в душе юноши. - СЛУШАЙ ВНИМАТЕЛЬНО. МОЛЧИ И ПОСТАРАЙСЯ НЕ ВЫКАЗЫВАТЬ УДИВЛЕНИЯ. ТОЛЬКО СЛУШАЙ, ЧТО Я СКАЖУ.
- К-кто ты? - пролепетал про себя Гарион, борясь с обволакивающим мозг туманом.
- ТЫ МЕНЯ ЗНАЕШЬ, - продолжал холодный голос. - ПОЙМИ, ОНИ ДАЛИ ТЕБЕ КАКОЕ-ТО ЗЕЛЬЕ, ЧТОБЫ ЗАСТАВИТЬ ГОВОРИТЬ. НЕ ПЫТАЙСЯ ПРОТЕСТОВАТЬ. РАССЛАБЬСЯ И ВЕДИ СЕБЯ СПОКОЙНО.
- Но... я сказал то, что не должен был открывать. Я...
- ЭТО УЖЕ НЕВАЖНО. ГЛАВНОЕ, ДЕЛАЙ ТО, ЧТО Я СКАЖУ. ЕСЛИ ЧТО-НИБУДЬ ПРОИЗОЙДЕТ И ПОЯВИТСЯ ОПАСНОСТЬ, НЕ ПЫТАЙСЯ НИЧЕГО ПРЕДПРИНИМАТЬ САМ. Я ОБО ВСЕМ ПОЗАБОЧУСЬ, НО НЕ СМОГУ ПОМОЧЬ, ЕСЛИ ТЫ БУДЕШЬ БОРОТЬСЯ. ПОЭТОМУ НЕ НАПРЯГАЙСЯ, НЕ СОПРОТИВЛЯЙСЯ И ВСЕ ПРЕДОСТАВЬ МНЕ. ЕСЛИ ОБНАРУЖИШЬ ВНЕЗАПНО, ЧТО СОВЕРШАЕШЬ СТРАННЫЕ ПОСТУПКИ ИЛИ ГОВОРИШЬ ВЕЩИ, КОТОРЫХ НЕ ПОНИМАЕШЬ, НЕ БОЙСЯ И НЕ УДИВЛЯЙСЯ. ЭТО МОИХ РУК ДЕЛО.
Немного успокоенный безмолвным приказом, Гарион послушно последовал за евнухом Сэйди, с трудом вынося тяжесть обвившегося вокруг талии и плеч Мааса, голова которого прижималась к его щеке, словно в нежном поцелуе.
Они вошли в большую комнату, где все стены были завешаны плотной тканью, а с потолка на сверкающих серебряных цепях свисали хрустальные масляные лампы.
Исполинская каменная статуя, верх которой терялся в темноте, возвышалась, насколько мог видеть глаз, в одном углу комнаты; прямо перед ней стоял низкий каменный помост, покрытый коврами и заваленный подушками, а на нем располагалось что-то вроде полукресла-полудивана, очень тяжелого на вид.
На диване сидела женщина с волосами цвета воронова крыла, спускавшимися крупными кольцами на плечи и спину. Голову женщины украшала золотая корона тонкой работы, усыпанная драгоценностями. Белое платье, сшитое из прозрачного газа, совершенно не скрывало тела и, казалось, служило только для того, чтобы было куда прикалывать и нашивать бесчисленные украшения и сверкающие каменья. Кожа под платьем казалась белой как мел, но лицо было необыкновенно прекрасно. Бледные, почти бесцветные глаза глядели в большое зеркало в золотой раме, укрепленное сбоку от дивана, чтобы лениво растянувшаяся на подушках женщина могла беспрепятственно любоваться собой.
Дюжины две бритоголовых евнухов в пунцовых одеяниях стояли на коленях рядом с возвышением, с неприкрытым обожанием глядя на женщину и статую позади нее.
На разбросанных по помосту подушках, лежал молодой человек с капризно-высокомерным лицом. В отличие от других голова его не была выбрита, наоборот, длинные волосы были завиты в букли, щеки нарумянены, а глаза жирно подведены. Никакой одежды, кроме короткой набедренной повязки, на нем не было. Глаза со скукой и раздражением смотрели в пространство. Женщина рассеянно гладила его по голове, не отрываясь от зеркала.
- Посетители к королеве! - поющим голосом объявил один из евнухов.
- Да-да, - подхватили евнухи, - посетители к королеве.
- Приветствую тебя, о Вечноживущая Солмиссра! - падая ниц перед троном, воскликнул Сэйди.
- Что тебе, Сэйди? - глубоким вибрирующим голосом спросила женщина.
- Мальчик, моя королева! - объявил тот, не поднимая головы.
- На колени перед королевой Змей! - прошипела змея в ухо Гариона, сжимая кольца все туже, лишая силы и воздуха.
Гарион, как подкошенный, опустился на пол.
- Сюда, Маас, - велела Солмиссра.
- Королева зовет свою любимую змею! - пропел евнух.
Омерзительная рептилия соскользнула с тела юноши и, извиваясь, поползла к дивану, поднялась на мгновение над полулежащей женщиной, но тут же зеленовато-серой пружиной окутала ее плечи, грудь, ноги... Треугольная голова закачалась на уровне глаз Солмиссры, та нежно поцеловала ее. В пасти мелькнул раздвоенный язык, коснулся щек и губ королевы, и Маас начал с присвистом нашептывать что-то в ухо Солмиссры. Та лежала в объятиях змеи, вслушиваясь в шипение и оглядывая Гариона из-под тяжелых полуприоткрытых век.