Тот широко улыбнулся. Он тоже уловил смущение королевы, но был уверен, что она получит удовольствие от вечера, так как узнает получше жителей графства.
Королева неторопливо закончила завтрак и переоделась в амазонку. К этому времени лошади уже были оседланы и выведены из конюшен.
Кортни не ожидала, что ей понравится ловля лис. Вчерашняя охота удручила обилием убитой дичи. А теперь она тоже впала в охотничий раж, когда собаки начали рычать и лаять – они прямо-таки рвались со сворок. Лошади, чуя гонку, били копытами, и в утреннем воздухе раздавался их храп. Когда же, наконец, собак спустили, они опрометью бросились через поляну, преследуя лису. Даже лошадей, специально обученных для охоты, с трудом можно было удержать. Как только их пришпорили, они помчались вперед.
Генриетта Мария и лорд Эджкоум вместе с егерем возглавляли охотников, а Рори и Кортни ехали следом. Вдруг гончие застыли как вкопанные и стали обнюхивать траву, затем как сумасшедшие скачками кинулись вперед. Каждый раз, когда собаки останавливались, всадники тоже замедляли шаг, а как только они снова неслись вперед, лошади галопом неслись следом.
Кортни пригнулась к шее лошади, ветер развевал ее волосы. Запах конского пота и кожи седла волновал ее почти так же, как свежий морской бриз. Сердце билось в унисон с цоканьем копыт. Когда же спустя два часа лису, наконец, загнали, Кортни с радостью узнала, что животное милостиво отпустили на свободу. Псов снова взяли на своры, а кони, потные от напряженной гонки, вернулись в конюшни.
Глядя на счастливое лицо королевы, Кортни тоже повеселела.
– Вот видите, – сказал Рори, взяв ее за руку, – даже в сельской глуши для такой азартной особы, как вы, может найтись развлечение.
– Мы далеко от шумного Лондона, милорд, но здесь вовсе не глушь. Я понимаю, почему королеве так нравится псовая охота, – от лая, от цокота конских копыт у меня тоже сердце начинает биться сильнее.
Он слегка коснулся губами ее губ и тут же ощутил жар. Когда их позвали, он отодвинулся, сказав:
– Не забудьте напомнить мне, чтобы я попозднее завершил это дельце.
Положив руку Кортни на свою, он с лукавой улыбкой повел ее к остальным.
Шестерня лошадей белой масти везла королевскую карету вдоль дороги к деревенскому торгу. Рядом ехали лорд Эджкоум и Рори – оба были великолепны в бархатных костюмах для верховой езды и шляпах с плюмажем.
Среди жителей окрестных деревень прошел слух, что днем королева посетит торговую площадь. И все утро дорога была запружена двуколками и повозками. В путь пускались целыми семьями, всем хотелось взглянуть на королеву.
– Как много народу, – вздохнула Генриетта Мария, когда карета остановилась. – А я ожидала увидеть сонную маленькую деревушку.
– Для них такая честь – увидеть королеву, – сказала Кортни, выглядывая в окно. – Самое волнующее событие в жизни.
– Тогда мы должны сделать это событие запоминающимся.
Когда дверца кареты открылась, королева высоко подняла голову и протянула руку лорду Эджкоуму. Задержавшись на ступеньке кареты, она услышала радостные крики из толпы и приветственно помахала рукой, отчего крики усилились.
Со своего места в карете Кортни видела Генриетту Марию в профиль. Толпа продолжала ликовать, и глаза королевы наполнились слезами, а одна слезинка даже капнула ей на щеку. Королева пальцем смахнула ее и снова помахала рукой толпе. Наконец она вышла из кареты, и люди замерли, следя, как королева Англии идет к ним. Сзади нее лорд Эджкоум, сняв шляпу, представлял жителей деревни, которые в свою очередь кланялись и приседали.
Рори помог Кортни выйти. Опершись на его руку, она шла следом за королевой и лордом Эджкоумом.
Когда жители были представлены, королева стала обходить торговые ряды, уставленные упитанными утками и цыплятами, а также изделиями местных мастериц. Особое ее восхищение вызвало ручное кружево. Она то и дело останавливалась, чтобы поговорить с людьми, слушала рассказы о их хозяйстве, иногда нагибалась, чтобы уловить лепет робкого малыша. Посещение торга затянулось на четыре часа. Когда наконец королевская карета пустилась в обратный путь к Грейстоуну, солнце переместилось к западу.
На базаре же мужчины хлопали друг дружку по спине, а женщины, прижимая к себе детей, перешептывались о том, как славно королева говорит по-английски. Они громко восхищались ее роскошным платьем и крошечными лайковыми туфлями, обсуждали ее ласку и доброту. Все сошлись на том, что король с супругой не прогадал: маленькая французская принцесса превратилась в замечательную королеву.