Коса прошла сквозь защитный круг, как горячий нож сквозь масло, и тот просто лопнул, как мыльный пузырь. Не замедлившись ни на миг, древнее оружие прошило Уриэля насквозь, и тут же снова оказалось в руках Шерри.
Поверженный вампир рухнул наземь кучкой праха, которую подхватил ветер. Шерри была уже возле Мюриэль. Вампирша еще находилась в сознании, хотя ее раны ужасали. По щеке девушки скатилась одинокая слеза. Но Шерри тотчас взяла себя в руки. Она простерла Косу Смерти над возлюбленной и что-то тихо забормотала.
Коса осветилась лиловым светом и окутала им Мюриэль. Но то было не дыханье смерти, а жизни. Шерри исцеляла, и раны вампирши затягивались прямо на глазах, пока не осталось ни одной царапины.
– И все-таки такой исход несколько неожиданен, – раздался рядом с Менестрес ровный голос Таната.
– Они возложили на Уриэля ангельскую печать. Подумать только! – возмутилась королева, перекинувшись со Смертью взглядом. Они оба стояли в длиннополых плащах
– Вампир с ангельской печатью… – протянул Танат. – Неужели они надеялись, что Шерри просто покончит с собой?
В это время полностью излеченная Мюриэль открыла глаза и медленно, словно опасаясь рассыпаться, встала на ноги. Она посмотрела на Шерри, которая походила сейчас на валькирию: волосы развеваются, во лбу еще сияет знак, глаза горят призрачным огнем, и сказала:
– Ты все-таки вмешалась.
– Ага, – только и смогла ответить девушка. Даже сейчас она как-то умудрялась выглядеть безобидной.
Глава 48.
Мюриэль собиралась еще что-то сказать, но внезапно все звуки растворились в каком-то нарастающем гуле. Будто играли сотни труб. Поднялся жуткий ветер, едва не сбивающий с ног, но его природа не имела ничего общего с естественной. И все-таки через этот гул как-то прорвался негромкой голос Менестрес:
– Неужели это воинство…
Конец фразы унес ветер, но внезапно все стихло. Тишина стала столь абсолютной, что травинка пошевелиться боялась. И в этой тишине взрезались небеса. Белоснежные фигуры спускались на землю, сияя чистым светом. Ангелы. Десятки, если не сотни ангелов. Во главе этой небесной когорты находились трое: черноволосый, красноволосый и златоволосый. Волосы у всех длинные, а у красноволосого еще и вьющиеся. Сложение у всех без единого изъяна, лица прекрасны и суровы. За спинами огромные крылья.
Эти трое опустились прямо перед Танатом, Шерри и вампирами. Их лица не выдавали никаких эмоций. Холодные и бесстрастные.
– Архангелы, – хмыкнула Менестрес.
Антуан не смог скрыть удивления. А Танат заметил:
– Михаил, Азраил и Метатрон собственной персоной.
Светловолосый обменялся взглядом со Смертью. Глаза архангела были такие же золотые, как и волосы. И, если приглядеться, в глубине зрачка можно было различить серебряный крест. До всех донесся глубокий громовой голос, который невозможно было не услышать, говори он хоть шепотом:
– Да, это мы.
– Зачем пожаловали? – не слишком-то вежливо поинтересовалась Менестрес, чем весьма обескуражила ангельскую братию. Но за свою долгую жизнь ей довелось видеть и не такое.
Вновь заговорил Метатрон своим странным голосом:
– Мы пришли за ней, – он указал на Шерри. – Она нарушила договор!
– Ну, это как посмотреть, – возразила королева вампиров.
– Договор ясно указывает, что если дитя Смерти поставит под угрозу…
– Я знаю текст, – перебила его Менестрес.
– Можем даже освежить его в вашей памяти, – добавил Танат, взмахнув рукой.
Тотчас прямо в воздухе развернулся полупрозрачный папирус с горящими алыми буквами. Даже не буквами, а, скорее, иероглифами. Текст был составлен на языке более древнем, чем древнеегипетский. На исконном языке вампиров.
– Не нужно мне напоминать о том, что я сам написал! – отмахнулся Метатрон. – Факт остается фактом: договор был нарушен!
– Когда и как? – потребовал ответа Танат. А на вопрос, заданный таким тоном, нельзя было не ответить. Может, у Смерти и не такой шикарный душеспасительный голос, как у божьего посланника, но силы внушения ему не занимать, ибо в нем ощутимо чувствовалось дыханье вечности. Хладной и незыблемой.
Так что нет ничего удивительного, что архангелов слегка передернуло, а Метатрон поспешил ответить:
– Твоя дочь – угроза для всех. Только что она убила двоих. Убила без причины, потеряв контроль над своей силой! Она убила одного из нас! Архангела! – от его голоса душа уже не сжималась, а просто старалась отлететь подальше. Еще бы, Глас Божий!
– Не стоит испытывать на нас свой голос, – невозмутимо заметил Танат. – И я не потреплю беспочвенных обвинений. Моя дочь не виновата. Все убийства оправданы.
– Как может быть оправдано убийство архангела? Образца святости! – патетически воскликнул Метатрон.
– Ой ли? – вскинула бровь Менестрес. – По-моему ваши "светлые помыслы" не мешало бы еще осветлить. Вы первые начали вести нечестную игру.
– Мы?
– Или вы думаете, что ангельская печать останется незамеченной? Вы использовали Уриэля, накачали его силой и выставили против Мюриэль, – обвинительным тоном начала королева. – Вы опустились до провокации. К тому же мне хорошо известно, что подобной способностью делиться силой обладают только архангелы.
– Не стоит приписывать нам вашу изворотливую натуру! – фыркнул Метатрон, но его возмущение выглядело не совсем натурально. Хотя, кто знает, что натурально для этого крылатого народа?
Владычица Ночи поморщилась. Эти Светлые возвели благочестие в культ, и порой напоминали обычных фанатиков, которые жаждут всех и вся заставить плясать под свою дудку. Поэтому Менестрес ответила:
– Вам предоставили факты. Один из ваших поделился силой с Уриэлем и заставил его бросить вызов Мюриэль, чтобы тем самым спровоцировать Шерри.
– Уриэль сам жаждал мести! Он вынашивал ее боле трех тысяч лет, – ответил Михаил.
– Даже если так, разве вы отошли от обычая всепрощения? – напомнила Менестрес. – С каких пор Светлые помогают мстящим? Это скорее прерогатива Темных.
– Любой достоин благодати, – фыркнул Метатрон.
– Особенно тот, кто вам выгоден, – не сдавалась королева.
Антуан с изумлением смотрел на свою возлюбленную. Она преспокойно стояла перед архангелами, ничуть не робея, и отстаивала свою точку зрения. Да что там, обвиняла их! Сам он никогда не был хорошим прихожанином, к вере относился как к чему-то эфемерному, но сейчас, видя более чем яркое доказательство, чувствовал некое благоговение. Воспитание дало о себе знать.
Что до Димьена, Мюриэль и Лоты с Кируми, то и они тоже особо не впечатлились образами архангелов и ангельского воинства. Ведь все трое разменяли не одну тысячу лет. Христианская мораль обошла их стороной, и более всего они почитали Владычицу Ночи.
А вот Шерри оставалась взволнованной, можно сказать на взводе, но это скорее было связно с сыплющимися на нее обвинениями. Происходящее ошеломило ее, ведь она наивно полагала, что хуже быть уже не может. Мюриэль стояла рядом и крепко, ободряюще, обнимала ее за плечи, ясно давая всем понять, что не позволит причинить ей вред.
Между тем Азраил возмутился:
– Как можете вы обвинять нас?
– Легко, – ответила Менестрес.
– Или вам не достаточно представленных фактов? – вторил ей Танат.
– Дочь Смерти убила одного из нас! Архангел Габриель погиб от ее руки! – громогласно сказал Метатрон. – Или вы и от этого будете отказываться?
– Да, убийство произошло, – согласился Танат. – Но Габриель сам виноват. Или вы думали, что его вмешательство в сны и разум моей дочери останется незамеченным?
– Так вот кто напускал мне кошмары! – выдохнула Шерри, прижавшись к Мюриэль. На ее лице отразился даже не страх, а… разочарование. Разочарование в том, кого она считала своим ангелом-хранителем.