— Хочется, — вновь проникшись решимостью, громким голосом заявил Гален.
— Вот и отлично, — обрадовался Пейтон. — Тогда можешь начать прямо сейчас. Держи. — Он подал Галену хорошо потрудившуюся на своем веку лопату. — Когда еще заведешь собственную, а пока поносишь мою.
Они с ухмылкой посмотрели друг на друга. Гален накинул лямку лопаты на плечо.
К этому времени с саней уже сняли колеса, а сами сани перенесли на белую кристаллическую поверхность. Пейтон, который, едва они вышли на соль, казалось, стал выше ростом и шире в плечах, удостоверился в том, что все в порядке, и открыл поход в южном направлении. Этот человек, похожий на пивной бочонок, явно чувствовал себя теперь в родной стихии, и на его авторитет отныне никто бы и не подумал покуситься. Именно он и определил темп перехода, уверенный, но неторопливый, и он же возглавил шествие на пару с Милнером. Следующим шел Шаан, шагая вровень с санями, а у него за спиной держались оба телохранителя. За ними — по-прежнему пребывающий в прекрасном настроении Холмс и, как всегда молчаливый, Фланк. Эти двое всем отличались друг от друга — и ростом, и телосложением, и темпераментом, — однако, судя по всему, предпочитали держаться вместе.
Гален шел в хвосте вместе с Кибблем и Дрейном. В Крайнем Поле он, случалось, совершал вылазки на соль, но на этот раз смотрел на все вокруг новыми глазами. Скрип соли у них под ногами, присвист санных полозьев, легкий звон, стоящий в воздухе, — все это вместе придавало ощущение, будто ты только начинаешь жить настоящей жизнью.
Пройдя сравнительно небольшое расстояние, Пейтон, Холмс и Дрейн выпустили своих биков из клеток. Сделали они это практически одновременно, словно по тайному приказу, хотя Гален не заметил, чтобы они подали друг другу какие-либо знаки. Три зверька, вновь обретя блаженную свободу, заметались из стороны в сторону, принюхивались, выискивали что-нибудь интересное, кружили всей троицей, исподтишка поглядывали на остающихся в упряжке собак. На какое-то время жалобный вой биков (троицы зверьков на свободе и той троицы, которая еще томилась в клетках), казалось, наполнил весь воздух, но вот они смолкли, успокоились и, как и подобает разведчикам, возглавили шествие, бегая несколько впереди всей колонны по мере того, как караван углублялся все дальше и дальше в соляные просторы. Гален полюбовался их прыжками и воспользовался освобождением биков для того, чтобы завязать беседу со спутниками. Очарование утра не помешало юноше вспомнить, что ему необходимо узнать как можно больше о своей новой профессии — с точки зрения «салаги». Гален решил доказать, что Таррант поставил на него не напрасно, а его возраст и неискушенность превращали Киббля и Дрейна в самых подходящих приятелей, хотя бы для начала.
— У вас что, у всех есть бики? — спросил он.
— Да, — односложно ответил Киббль.
Его глазки, как всегда, бегали по сторонам.
— Но мы не выпускаем их всех сразу, — добавил Дрейн.
— А почему?
— Они устают. К тому же они иногда дерутся, — пояснил молодой археолог. — А так, по крайней мере, половина у нас всегда отдыхает и готова к действиям.
— Вот когда у самки течка, тогда возникают проблемы, — вздохнул Киббль. — О работе они тогда совершенно не думают.
— Хорошо еще, мы знаем, когда это случается, — смахнув чуб со лба, пробормотал Дрейн.
— Да? А как же?
Киббль рассмеялся, глаза у него злобно сверкнули.
— Меняют окраску, — пояснил он. — Сперва становятся розовыми, потом красными. Как сейчас щеки у Дрейна.
Самый младший из троицы и впрямь отчаянно покраснел, но Гален удержался от того, чтобы посмеяться над замешательством то ли юноши, то ли подростка.
— А трех хватит, чтобы предупредить нас об опасности? — поинтересовался он.
— Более чем.
— Тогда для чего нам их столько?
— Потому что некоторые из них плохо обучены, — ядовито усмехнулся Дрейн. — Тот, что у Киббля, в любую минуту может и вовсе удрать.
— Вздор!
— Тогда почему ж ты его никогда не выпускаешь? — нажал Дрейн, чувствуя, что инициатива перешла к нему, и намереваясь не упустить удачу. — То есть ее. У него самочка. А?
— Вот придется нам плохо, тогда и моя понадобится, — глухо пробурчал Киббль.
Дрейн презрительно сплюнул.
— В любом случае, у каждого из нас есть по штуке, — сказал Киббль. — Потому что у них есть все, что нужно на тот случай, если нам вдруг понадобится разбиться на группы.
— Что так, то так, — согласился Дрейн. — Соль не такое место, чтобы остаться здесь без бика.
От одной мысли об этом его бросило в дрожь.
— Выходит, и мне стоит обзавестись биком.
— На это нужны деньги, — заметил Киббль. — Бики недешево стоят.
— Да уж как-нибудь постараюсь. — И, игнорируя вопрошающие взоры спутников, он продолжил: — А почему у такого купца нет бика? — Он указал на Шаана. — Деньжищ-то у него невпроворот.
— А зачем? — хмыкнул Дрейн. — Чтобы завоевать доверие бика и научить его кое-чему, нужно время. А если не выпускать их на соль слишком долго, они теряют навык, и тогда приходится начинать все сначала.
Киббль кивнул.
— Наши натренированы на то, чтобы предупреждать нас о зыбучей соли и уводить от нее, — пояснил он. — А дикий, вырвавшись, просто убежит.
— Так или иначе, на нас он хорошо экономит, — продолжил Дрейн. — Мы знаем лучшие маршруты, мы следим, чтобы никто не пропал по дороге, мы выигрываем для них время и расстояние.
— Не говоря уж о налогах, — вставил Киббль. — Кое-кто из баронов, живущих на восточной стороне, следит за этим куда строже, чем в Кварри и в Крайнем Поле.
— Вот уж сущая правда, — рассмеявшись, подтвердил Дрейн.
— А вот это меня не удивляет, — кивнул Гален. — Что касается Бальдемара, то другого такого разиню во всем свете не сыщешь!
И все трое дружно рассмеялись.
— Ты с ним, видать, неплохо знаком? — внезапно оборвал смех Киббль.
Вздрогнув, Гален мысленно проклял собственную беспечность.
— Разумеется, — ухмыльнулся он, решив свести все дело к шутке. — Я ведь, знаешь ли, вращаюсь в высшем свете.
— Вот это да! — воскликнул Киббль. — Нам составил компанию знатный господин.
Дрейн неуверенно посмотрел сперва на одного, потом на другого и, наконец поняв, что его разыгрывают, негромко хохотнул.
— Любому известно, что Бальдемару и драчунов в пивной разнять не под силу, — поделился Гален. — Не говоря уж о том, чтобы наладить сбор налогов.
— Я слышал, что его дочь — штучка с ручкой, — заметил Киббль.
«Полегче, приятель, — мысленно предостерег себя Гален. — Пора сменить тему!» И вслух произнес:
— Никогда не видел.
После чего пренебрежительно пожал плечами.
— Она вроде бы выходит замуж за какого-то барона с севера, — важно сообщил Дрейн.
— Повезло ублюдку, — уныло пробормотал Киббль.
Гален же решил держать язык за зубами.
Какое-то время они прошагали молча. Становилось все теплее, солнце казалось ослепительно белым шаром на бледно-голубом небе. Гален, прищурившись, смотрел вдаль. Он уже начинал верить историям о людях, ослепших от такой невероятной белизны. Открыл бутыль и отхлебнул теплой воды.
— Только много не пей, — одернул его Дрейн. — Этого тебе должно хватить на несколько дней.
— Ага, забил кладезь премудрости, — язвительно заметил Киббль. И тут же добавил: — Впрочем, в этом деле он случайно прав.
— Ха-ха-ха! Очень смешно, — тут же взвился Дрейн. — Просто потому, что ты не понимаешь моих рассуждений…
— Да брось ты, — перебил его Киббль. — Сам должен признать, что по сравнению с твоими байками даже мысль о том, что луна сделана из соли, кажется сравнительно здравой.
Дрейн яростно покосился на Киббля, но промолчал, а Гален решил воспользоваться удобной минутой.
— А с чего ты взял, что Шаан — шпион? — спросил он у Дрейна.