- Картину?
- Информацию. Как только вы доставите мне "Мать четырех ветров", я сообщу вам, где находятся ваши родители.
Я сжала виски, в которых постукивали молоточки:
- Мои родители в фамильном склепе семейства Терра. Благородный дон Филлипо Алехандро, отказавший им в помощи при жизни, позволил поместить их тела туда.
Моя рука скользнула к затылку, освобождая гребень.
- Склеп? Восхитительная нелепица! Когда вы помиритесь с дедом, не премините посетить эту юдоль скорби. Думаю, вас там ждет немало открытий.
Я поднялась:
- Мне нужно о многом подумать. Я сообщу вам свое решение позднее.
Маркиз не возражал:
- Человек с потайным фонарем будет ждать у врат каждую ночь.
Я присела в поклоне, вежливо склонив голову:
- Обещаю не затягивать своих раздумий. Позволено ли мне будет напоследок кое о чем спросить?
- Конечно, драгоценная донья Ягг, вопрошайте.
- Кто находится у вас за этой ширмой?
Длинный нос маски качнулся в указанную сторону.
- Здесь?!
Маркиз весело рассмеялся и потянул на себя раму. Ширма отодвинулась. За ней обнаружился блестящий лаком комод и плетеная корзина с подстилкой, на которой с видом грецкого императора возлежала лохматая псина.
- Это Парус, - пояснил хозяин. - Он слишком стар, чтоб стоя приветствовать гостей, и слишком дорог мне, чтоб я мог выгнать его на улицу. Парус, попрощайся с доньей Ягг, она уже покидает нас.
Тяжело дышащий пес вяло тявкнул. Я покраснела. Маркиз вежливо сопроводил меня к двери, кликнул слугу, того самого Джузеппе.
- Буду ждать вашего решения, восхитительная донья.
"Чего это он под конец беседы так развеселился?" - подумала я, отвечая вслух нечто приличествующее случаю.
- Донья забыла свою мантилью? - спросил провожатый, надевая на меня повязку.
- Она мне давно не нравилась, - легко ответила я и пожала плечами. - В этом сезоне в моде другая длинна.
К вопросам моего гардероба мы больше не возвращались. Джузеппе торжественно и молча сопроводил меня к вратам университета и, не прощаясь, растворился в ночных тенях.
Выбравшись из хитросплетений тайных ходов, я уверенно направилась в мужское крыло. Мысли были ясными и четкими. О своем аристократическом происхождении я потом подумать успею. И про родителей - тоже. А вот завтрашний экзамен - вещь неотвратимая и близкая. О нем озаботиться придется уже сейчас. Два ряда одинаковых дверей ввели меня в недолгий ступор. Где же он живет, романин рыжий, самой медичкой Магдаленой мне в супруги на одну ночь предназначенный? Здравую мысль ходить из комнаты в комнату в поисках суженого-ряженого я отмела быстро. А если испугаю кого из студентов, если стражу кликнут? Позора же не оберешься. Я прикоснулась к брошке, вызвав легкий порыв ветра. Ну, давай, родимый, ты же свою стихию чуешь. Ветренников среди сильного полу у нас раз-два и обчелся. Вот именно что два - Игорь этот и еще один - в очках все ходит. Как его там? Данила? Вавила? Ежкин кот! Что ж я никак своих однокашников по именам не запомню? Права, ох, права знакомица Иравари! Ветер подтолкнул меня к заветной двери, из-под которой пробивался лучик света. Значит, не спят еще касатики? Мне же лучше.
Я ввалилась в помещение без стука, прерывая чинную полуночную трапезу, раздула ноздри, принюхиваясь к густым винным парам и соколинным взором осмотрела диспозицию.
- Ты, - мой указующий перст был грозен. - Зовут как?
- Д...ементий, - постукивая зубами о край чарки ответил тот. - Дементий Стихоплет.
- И чего, стихи пишешь? - начала остывать я.
Ветреник слегка покраснел, но утвердительно кивнул.
- Потом почитаешь. А сейчас, оставь нас.
До сего момента молчавший Игорь открыл рот.
- Ненадолго, - предвосхитила я возражения. - На половинку часика всего. Дело молодое, понимать должен.
Дементий иронично хмыкнул, но удалился, прихватив с собой какой-то манускрипт. Я перевела взгляд на Игоря.
- Ты, наконец, решилась? - широко улыбнулся тот, раскрывая объятия. - Ну, так иди же ко мне!
- Лечу! - ответила я на улыбку и резко заехала ему кулаком в ухо.
Удачно получилось, что парень еще сидел, а то пришлось бы подпрыгивать, и удар получился бы скользящий. А так - романин сомлел, завалившись на подушку, а я, вытащив из-под кровати его сундучок, а из порядком уже растрепавшейся прически серебряную шпильку, принялась шарудеть ею в аккуратной прорези замка.
- Уж тогда сразу лучше ключи на трупе поискать, - саркастично посоветовала из зеркала Иравари. - Чего уж мелочиться? Разбой полумер не терпит.
- Какой труп? Типун тебе на язык, - сдула я с мокрого лица прядь. - И никакой это не разбой. Я интересы свои блюду. Или мне теперь всякого воздыхателя с эпистолами на дуэль вызывать прикажешь?
Демоница, на словах мои действия порицающая, следила за ними с азартным любопытством.
- Ну хорошо, благородный поединок нам не подходит. Кстати, тогда совсем не понятно, зачем кавалер Изиидо оплатил твои занятия у двух учителей фехтования...
- Чтобы было, - кряхтя, пояснила я, механизм, кажется, стал поддаваться. - Как говорит одна моя родственница, "знания за спиной не носить" и "все в жизни пригодится". Кстати, не твоя ли была здравая мысль, конкурентов для тренировок нанять?
Шпилька провернулась, замок щелкнул, я отбросила крышку сундучка. На пол вывалился ничем теперь не сдерживаемый ворох чулочных подвязок: простецкие веревочные, атласные, шелковые, расшитые бисером и стеклярусом. Ни одной пары я среди них не заметила. Но гораздо больше меня поразило то, что обнаружилось на самом дне сундучка. А была там ночная сорочка тонкого льна, с руной ветра у ворота и безобразной дырищей на груди, прямо напротив сердца. Когда я эту сорочку две седмицы тому потеряла, она была целехонька и даже свежевыстирана. Как сейчас помню я длинные рукава, прощально помахивающие мне с веревок сушильного дворика, где я ее, бедняжку, оставила.
- Ничего себе тайник! - присвистнула Иравари. - давай, приводи в чувство охламона, я сама допрос вести буду.
- Не смеши, - остановила я подругу. - Не стоит сейчас раскрываться. За вызов демона Тонкого мира меня никто по головке не погладит.
- Да любой из ваших студентов, да и магов тоже спит и видит, как кого-нибудь из нас вызвать!
- Все равно, не поощряется, - качнула головой я. - Знаешь, как дальше все раскрутится? Сначала Игорь проговориться кому-нибудь по хмельному делу. Потом ко мне этот "кто-нибудь" явится, чтоб я тебя на время ему одолжила. А потом некто третий, или даже, обиженный отказом второй, донесут на меня ректору...
- У ректора свой демон есть! - не желала успокаиваться Иравари.
- И кто-нибудь кроме тебя, и теперь меня об этом знает? - подруга тяжело дышала, не желая соглашаться с моими доводами. - Мэтр Пеньяте очень-очень заинтересуется нашими с тобой делами, отсутствием кровавых приношений и другими... аспектами.
Мне самой понравилось, с какой легкостью я ввернула в разговор мудреное слово.
- Я передумала, - качнула Иравари высокой прической (последнее время демоница для встреч со мной облачалась по последней элорийской моде - поэтому сегодня щеголяла в черной мантилье). - Бери все это барахло и отправляйся к ректору. Надо призвать к ответу рыжего развратника.
Тем временем сам развратник хрипло застонал, Иравари исчезла. Я повернулась к постели:
- Как вы это объясните, господин Стрэмэтурару? - продолжать обвинительную речь я не могла, до крайности удивленная уже тем, что в моей памяти отыскалась заковыристое прозвание студента. Надо будет Иравари похвастаться.
Изумрудно-зеленые глаза смотрели на меня с дурашливой укоризной:
- А у тебя рука-то тяжелая.
- Никто не жаловался, - ответила я, уже после удивившись, что разговор рыжий соблазнитель начал на романском. - Повторить?
- Не стоит. Я и так сделаю для тебя все, что ты захочешь.
- Многообещающее начало... - Говорить на, казалось, давно позабытом языке было приятно, я ведь когда-то считала его родным. И только на нем, мягко перекатывая горловое "р", можно было произнести - "дракон" так, что сердце сладко замирало...