Риана отвязала Вуаль от талии. Хагошрин прав. Как бы девушка ни старалась, она не могла расслышать голоса драконов, чьи слезы вплелись в волшебную ткань Вуали.
— Это послужит тебе отличным уроком, Дар Сала-ат. Нельзя полностью полагаться ни на какое оружие, даже волшебное. Лучше пользоваться своими мозгами.
Риана покачала головой. Хагошрин дает советы! Ничего себе ситуация! Тем не менее, она понимала, что к совету нужно прислушаться. Джийан говорила, что хагошрин никогда не лжет. Девушка оказалась в чрезвычайно трудной ситуации. Элеана осталась одна в пещерах, а кто знает, что случилось с Тигпен? Так или иначе, ей нужно выполнить свою миссию и найти Жемчужину.
Хагошрин наблюдал, как Риана отвязывает Вуаль.
— В незапамятные времена, когда родилась Кундала, Миина создала это место из переплетения силовых ручьев. Так что Сад Хаоса и Порядка можно считать чистейшим источником энергии.
— Идеальное место для Жемчужины, — сказала Риана. — Я готова. Отдай мне Жемчужину или покажи, где ее спрятала Миина.
— Как хочешь, Дар Сала-ат.
Хагошрин заревел так громко, что Риана заткнула уши руками, тщетно пытаясь защититься, но, поскольку монстр говорил на Венче, защититься было невозможно. От страшного рева дрожал весь сад. Солнце скрылось. Теперь растения освещались каким-то серым, грязным, как сточные воды, светом. Пальмовые листья согнулись низко к земле, а потом и вовсе исчезли. Прекрасные фонтаны замерзли, а потом рассыпались. Серебристый плеск воды навсегда затих, и мощное заклятие хагошрина поглотило последние следы волшебного сада.
Тишина стала гнетущей, а темнота — всепоглощающей. Риане показалось, что теперь у запаха горечавки есть еще и звук — шуршание огромного грызуна, скребущегося в темной норе. По углам Хранилища появился синевато-багровый свет, будто в нем образовался куб огненной энергии.
Риана всмотрелась в жуткий полумрак.
— Где Жемчужина?
— Это займет некоторое время, — сказал хагошрин. — Я уже не тот, каким был раньше. Твое появление освободило меня из проклятой тюрьмы, и все же не совсем так, как я ожидал. Я разлагаюсь изнутри. Непросто колдовать после такого перерыва.
— Ты считаешь Хранилище тюрьмой?
Хагошрин фыркнул:
— Ты что, думаешь, я сам выбрал эту трижды проклятую крепость? Ничего подобного! Мне пообещали, что исполнятся все мечты, а потом обманули, околдовали и обрекли на это ужасное существование. Ради всей Кундалы, посмотри, в кого я превратился!
— Мне казалось, что охранять Жемчужину — великая честь.
— Ах, Дар Сала-ат! Ты еще так наивна.
Хагошрин перевернулся на спину и показал Риане огромный пупок.
— Вот она, смотри! — Он вырвал из пупка что-то круглое, переливающееся всеми цветами радуги.
— Жемчужина! — прошептала Риана.
— Да, святыня из святынь, которая исполнит любое желание, источник абсолютной силы. — Хагошрин протянул ее Риане. — Вот она, Жемчужина.
Она казалась почти невесомой, легче воздуха. У Рианы задрожали руки. Наконец она сможет выполнить миссию Дар Сала-ат. Жемчужина поможет поднять восстание, подобного которому в’орнны еще не видели. К движению Сопротивления примкнут все кундалиане, и вместе они свергнут в’орнновское иго и прогонят иноземцев с Кундалы.
— Пророчество сбывается, — шептала Риана. Девушка не могла унять дрожь. Казалось, она чувствует присутствие Матери, Джийан, всех рамахан, убитых в’орннами и предателями-соромиантами. Все страдания, утраты и жертвы, которые она принесла, обретали смысл перед ее глазами. Риану переполняли ликование и страх. Сейчас наступил момент Превращения, описанный в обеих священных книгах Миины — в «Величайшем Источнике» и «Книге Отречения».
— Твое время пришло, — объявил хагошрин. — Да сбудется Пророчество!
Риана всмотрелась в волшебную глубину Жемчужины. Сначала она не увидела ничего — только цветные пятна, как на палитре художника. Затем словно рассеялась дымка, и Риана разглядела целый караван в’орнновских космических кораблей, заполонивших небо над северным континентом. Корабли снижались, а из Среднего дворца вышла группа жрецов-рамахан и по полным народа улицам Аксис Тэра прошла к Северным воротам. В’орнны уже приземлились и ждали за городскими воротами. Они были без оружия. Не было никакой враждебности — формальные приветствия, а затем обмен сувенирами.
Оглушенная Риана подняла глаза на хагошрина, который ухмылялся во весь рот.
— Это не будущее, — в отчаянии сказала девушка. — И даже не прошлое, все было совсем не так!
— Конечно, нет! Ты видишь то же, что увидели заговорщики. Именно поэтому они и открыли в’орннам ворота Аксис Тэра и фактически всей Кундалы.
Риана безостановочно качала головой.
— Не может быть! Это какая-то ошибка…
— Именно поэтому кундалиане позволили себя поработить совершенно без боя. Вслед за заговорщиками они поверили, что у в’орннов добрые намерения. Неудивительно, что уцелевшие заговорщики — соромианты — отвернулись от Миины и уничтожают ее учение и ее последователей.
— Я тебе не верю.
— Тогда мне просто тебя жаль, потому что ты останешься в заблуждении до конца своих дней. Я не умею лгать.
— Может быть, ты не умеешь лгать, зато наверняка прячешь настоящую Жемчужину, которую поклялся защищать.
— Верно, я поклялся ее защищать. А еще я поклялся передать ее Дар Сала-ат. Именно это я и сделал.
Риане казалось, что она несется вниз по бесконечной шахте. В ее сознании гнев, отчаяние и сомнения сменяли друг друга, как яркие краски на поверхности Жемчужины.
— Это не может быть правдой!
— Уверяю тебя, это так.
Риана подумала обо всех испытаниях, через которые она прошла: близкая смерть, дух Аннона, вырванный из его тела, пересадка духа в тело кундалианки, вылеченное от тяжелой болезни неизвестным колдовством. Она вспомнила годы учебы в нездоровой обстановке монастыря Плывущей Белизны. Со дна сознания поднималось ощущение тупого бессилия, и Риану замутило.
— Но ведь Матерь тоже использовала Жемчужину, она сама мне говорила.
— Матерь видела то, что позволила Миина. Не больше и не меньше. Как и все остальные, она верила, что Жемчужина настоящая. Чтобы обмануть соромиантов, все должно было выглядеть предельно естественно.
Риана чувствовала, как ее начинает душить гнев Аннона — мужчины, который стал частью ее естества. Ему хотелось отомстить, бить и крушить все на своем пути. Сжав кулаки, она запрокинула голову и кричала до тех пор, пока не заболело горло.
— Понимаю, тебе больно, — сказал хагошрин.
— Иди ты в Н’Луууру! — отшатнувшись от него, выругалась Риана.
В кромешной темноте девушка бездумно смотрела в бесконечную пустоту. Ей казалось, что всю свою жизнь она провела во сне, а теперь проснулась и ужаснулась происходящему. Она верила Джийан, Матери, учению рамахан. В Великую Богиню Миину она тоже верила. Неужели нельзя вообще ни во что верить? Риана понимала, что мыслит как настоящий в’орнн, и благодарила Аннона за его несокрушимое мужество, в котором сейчас нуждалась как никогда раньше. Как хорошо, что в ней живет Аннон, теперь, когда окружающий мир на бешеной скорости понесся в совершенно неизвестном направлении. Нужно было решать, что делать дальше. Страх и отчаяние парализовали Риану, ей захотелось свернуться в клубок прямо здесь, в темноте, заснуть и никогда не просыпаться. Однако девушка понимала, что это лишь иллюзия, попытка спрятаться от неизвестного будущего, лишенного надежды и поддержки, на которую она так рассчитывала.
Риана была одна, совсем одна. За спиной лишь хагошрин, единственное существо, способное хоть как-то помочь. Риана обернулась. Несмотря на растущее отчаяние и безысходность, она не остановится. Другого выхода у нее просто нет.
Хагошрин пристально посмотрел на девушку.
— Да, Дар Сала-ат, все это не так просто понять.
— Это очень мягко сказано. — Риана пыталась говорить спокойно и была благодарна хагошрину за участие. — Зачем Миина так поступила?