Глава вторая
Френтис
Человек с обритой головой закашлялся, окрасив песок кровью, и со слабым стоном умер. Френтис выпустил меч, тот упал рядом с телом. Он стоял и ждал, не шевелясь и ничего не говоря, лишь хрипло дышал. На этот раз все было непросто: четверо врагов вместо обычных двух или трёх. Из ниш, темнеющих в стенах ямы, поспешно выскочили рабы и принялись наводить порядок, утаскивая трупы и собирая оружие. Они старались держаться подальше от Френтиса: временами жажда убийства, внушённая надсмотрщиком, долго не отпускала бойца.
– Превосходно, – послышался голос откуда-то сверху.
Сегодня наблюдателей было трое: к надсмотрщику присоединились хозяин и какая-то незнакомая женщина.
– С трудом верилось, что его навыки можно было ещё усовершенствовать, – продолжил хозяин. – Прими мои поздравления, Вастир.
– Моё единственное желание – услужить вам, советник, – ответил тот с точно отмеренной дозой подобострастного раболепия. Он был прилежным парнем и никогда не переигрывал.
– Ну, что скажете? – поинтересовался хозяин у женщины. – Отвечает ли он требованиям нашего Союзника?
– Насчёт Союзника не скажу, однако моё одобрение у него уже есть, – ответила женщина. Френтис отметил, что её тон был лишён не то что подобострастия, но хотя бы тени уважения.
Находясь в тот миг под воздействием чужой воли, Френтис не мог выразить ни удивления, ни какой-либо другой эмоции, не разрешённой ему надзирателем, однако вздрогнул, когда женщина ловко спрыгнула в яму с высоты добрых десяти футов. На ней была парадная одежда воларской аристократки, тёмные волосы стянуты узлом на затылке, на красивом лице отражалось что-то кошачье, в глазах блестел огонёк любопытства. Она смерила взглядом обнажённого Френтиса.
– Красивее, чем я ожидала, – пробормотала она и, повысив голос, обратилась к надсмотрщику: – А где шрамы на лице?
– Он никогда не получает шрамов, благородная госпожа, – пояснил Вастир. – За прошедшие годы кое-кому удавалось подойти к нему вплотную, однако он попал к нам уже искусным воином.
– Значит, искусный воин? Да, красавчик? – спросила женщина Френтиса. Тот не ответил, и она досадливо поморщилась. – Позволь ему говорить, Вастир.
Надсмотрщик наклонился над ямой и посмотрел на Френтиса. Тот почувствовал, что путы, связывающие его волю, слегка ослабели.
– Ну? – требовательно продолжила женщина.
– Я – брат Шестого ордена, – ответил Френтис.
Не услышав положенного обращения, аристократка приподняла бровь.
– Примите мои глубочайшие извинения, благородная госпожа, – кинулся оправдываться Вастир. – Сколько мы его ни наказывали, он упрямо не желает обращаться к господам как положено, а мы ничего не можем сделать, поскольку нас предупредили, что свою смерть он должен найти в ямах.
Женщина нетерпеливо отмахнулась от него.
– Мечи! – скомандовала она.
Сверху послышалась какая-то возня и приглушенные препирательства. Френтис расслышал слова хозяина: «Просто делай, что тебе говорят, Вастир!» После заминки на песок перед ним и незнакомкой упали два коротких меча.
– Ну что же… – возбуждённо проговорила женщина и скинула одежды, оставшись, как и Френтис, обнажённой.
Рельефные мышцы гибкого тела свидетельствовали о годах серьёзных тренировок. Любой бы не задумываясь назвал её красивой, но Френтиса привлекли не изгиб бёдер или полнота груди. Его больше заинтересовал кручёный шрам, извивавшийся от шеи до паха. Этот шрам был ему хорошо знаком, поскольку выглядел близнецом его собственного, оставленного ножом Одноглазого в подземельях западных кварталов. Тогда братья едва успели спасти его.
– Неплохо, да? – Женщина перехватила взгляд Френтиса и, подойдя вплотную, нежно провела пальцем по его шраму. – Драгоценный дар, память о перенесённой боли.
Френтис чувствовал тепло её ладони на своей груди. Незнакомка стояла, опустив веки, водя пальцами по обнажённой коже бойца.
– Сильный, – выдохнула она чуть слышно. – Но ты не можешь быть слишком сильным.
Открыла глаза и отступила на шаг, убирая руку. Тепло исчезло.
– Посмотрим, чему тебя научили в вашем хвалёном ордене. – Женщина присела, подняла мечи, швырнула один Френтису. – Освободи его! – крикнула она Вастиру. – Полностью!
Френтис почувствовал, как медлит в нерешительности надсмотрщик. За прошедшие пять лет полностью его освобождали лишь однажды и получили вполне предсказуемый результат.