– Поговори у меня ещё! – Рива угрожающе нависла над беднягой. – Ты забрался в дом к одинокой девушке! Что, в штанах зудит, да?
– Рива, – спокойно позвал Ваэлин, не решаясь сейчас дотронуться до неё. Случай с рисунками рассердил её, энергия требовала выхода, и чужое касание грозило потерей контроля: она вся была словно натянутая тетива. – Это друг. Отпусти его, будь добра.
Ноздри Ривы раздувались, она ткнула парня ещё разок, но всё-таки отпустила его и плавно поднялась на ноги. Нож исчез в ножнах.
– Вижу, вы продолжаете прикармливать опасных питомцев, – сказал юноша, всё ещё лёжа на полу.
Рива вновь подалась вперёд, однако Ваэлин быстро встал между ними, протянул парню руку и помог встать. От того несло дешёвым пойлом.
– Не стоит дразнить её, Алюций, – произнёс Аль-Сорна. – Вам остаётся лишь мечтать о таких способностях, как у неё.
Ваэлин обнаружил Алюция Аль-Гестиана на кирпичной стене сада. Жмуря на утреннем солнце покрасневшие глаза, парень то и дело прикладывался к фляжке. Учебный бой с Ривой оказался более энергичным, чем обычно: в девушке продолжал кипеть гнев. Удары стали заметно уверенней и решительней. Аль-Сорна под конец даже взмок.
– Что, «Братний друг»? – поинтересовался Ваэлин, доставая из колодца ведро воды и указывая кивком на фляжку.
– В наши дни эта дрянь зовётся «Волчьей кровью», – ответил Алюций, салютуя ему фляжкой. – Несколько ветеранов – из ваших, кстати – сложили в кучу свои пенсионные деньги и устроили винокурню, а нынче разливают любимый напиток полка не покладая рук. Я слыхал, они разбогатели не хуже купцов с Дальнего Запада.
– Ну и прекрасно. – Ваэлин поставил ведро на край колодца, зачерпнул воды деревянным ковшом и отпил. – Как ваш отец?
– Ненавидит вас всей душой, если вы это имеете в виду, – ответил Алюций, его улыбка сразу поблекла. – Однако сейчас он… сама скромность. Король назначил нового владыку битв.
– Я его знаю?
– Ещё бы! Вариус Аль-Трендиль, герой сражения у Кровавого Холма и взятия Линеша.
Ваэлин припомнил угрюмого типа, который скрипел зубами, сдерживая ругательства, в приступе неутолимой алчности.
– И много он уже навоевал?
– Ну, после мятежа Узурпатора в Королевстве и войн-то настоящих не было. Впрочем, с подавлением бунтов и беспорядков он справился отменно.
– Понятно. – Ваэлин отпил ещё глоток и присел рядом. – Слушайте, я должен задать вам один щекотливый вопрос.
– Почему пьяный поэт дрых в доме вашей сестры?
– Именно.
– Алюций считает, что защитит меня в случае чего, – раздался голос Алорнис, выглянувшей из кухни. – Завтрак готов.
Он состоял из скромных порций яичницы с ветчиной. Рива мигом уплела свою долю, и Ваэлин заметил, что она с трудом сдерживается, чтобы не попросить добавки. Однако её желудок деликатностью не отличался и громко заурчал.
– Ешь давай! – Алюций, всё ещё сжимавший в руке флягу, подтолкнул девушке собственную нетронутую тарелку. – Предлагаю заключить мир. Не хватало ещё, чтобы ты вцепилась мне в горло из-за куска мяса.
Рива выпятила губу, но еду приняла благосклонно.
– Отец умер три года назад. Почему король так долго ждал, прежде чем потребовать назад свою собственность? – спросил Ваэлин у Алорнис.
– Кто знает? Наверное, колеса бюрократической телеги иногда застревают в грязи.
Судно, которое доставило его с Мельденейских островов, бросило якорь в порту Южной башни больше месяца назад – вполне достаточный срок, чтобы добраться на быстром коне до столицы. «У человека, которого все так ненавидят, нет надежды остаться неузнанным». У него возникло подозрение, что колеса бюрократической телеги могли вращаться куда быстрее, чем думала Алорнис.
– Я рад, что вы выжили, Алюций, – сказал он поэту. – Я это так, на случай, если ещё этого вам не говорил.
– Не говорили. Но спасибо на добром слове.
– Вы же были среди тех, кто пробивался к докам, я прав? Алюций опустил глаза и отхлебнул из своей фляжки.
– Вы мне тогда сказали держаться поближе к отцу. Что ж, это был хороший совет.
По безжизненному тону и блеску в его глазах Ваэлин понял, что лучше оставить эту тему.
– И от чего же вы защищаете мою сестру?
– О, от самых банальных вещей, – сразу оживился Аль-Гестиан. – Ну там, от разбойников, бродяг… – Он бросил быстрый взгляд на Алорнис. – Ещё от упрямых отрицателей с острыми ножами, от Ревнителей, донимающих родню великого Брата Ваэлина своим утешением.
– Ревнители? – нахмурился Аль-Сорна. – Это ещё кто такие?