– Нам нужна новая одежда, – сказала женщина и зашагала вперёд. – Теперь я – дочь состоятельного купца с севера, посланная в Двенадцать Сестёр на встречу с будущим мужем. Ты – беглый раб, ставший наёмником, я взяла тебя с собой в качестве телохранителя.
Спустя полдня пути они пришли в небольшой городок, раскинувшийся по берегу одного из притоков великой реки. Стен вокруг городка не было, однако на улицах даже издали бросалось в глаза множество альпиранских солдат.
– Местечко излишне оживлённое для нас, дорогой, – решила женщина. – Немного к северу отсюда мы наверняка найдём парочку подходящих плантаторских усадеб.
Они сошли с дороги, чтобы не напороться на конный патруль, и отправились по хлопковым полям, которые, похоже, были здесь повсюду. Вскоре показалось поместье: большое сооружение, состоящее из нескольких двухэтажных домов и сельскохозяйственных пристроек, вокруг которых суетились работники.
Спрятались в канаве. С наступлением сумерек женщина отправила Френтиса в поместье на поиски прачечной, где можно было бы разжиться одеждой.
– Возьми мне лучшее, что сможешь отыскать, дражайший муженёк, – наказала она ему. – Создай хотя бы видимость заботы. Убей любого, кого встретишь. Если их будет много, убей всех и подожги дом.
Прижимаясь к стене и перебегая из тени в тень, Френтис приблизился к поместью с западной стороны, где окон поменьше. Не было ни охраны, ни собак, которые могли бы залаять на незнакомца, появившегося из темноты. Он направился к задней части дома, где, по идее, должны быть расположены людские. Стояла тишина, лишь из одного окна – судя по аппетитным запахам, кухни – доносилось негромкое пение.
Послышались шаги, и Френтис спрятался за большую корзину. Во двор вышли две женщины. Болтая, они принялись развешивать на верёвках белье. За время войны Френтис научился немного понимать по-альпирански, но их выговор был ему незнаком: слова звучали более резко и гортанно, чем у жителей северного побережья. Он разбирал едва ли одно слово из десяти. Несколько раз прозвучало слово «выбор», произносимое с таким благоговением, будто говорили об императоре.
Подождал, пока женщины не ушли обратно в дом. Отсчитал сто ударов сердца, выскочил из своего укрытия, сорвал с верёвок развешанную одежду и скрутил в узел. В моде он ничего не понимал, но подумал, что женщине должно понравиться тонкое платье с шёлковыми рукавами и длинный тёмно-синий плащ. Звук шагов заставил его замереть на месте.
В дверном проёме появился мальчик с деревянным волчком на верёвочке. Ему было не больше семи, на голове топорщились грязные тёмные волосы. Ребёнок не сводил глаз со своей игрушки. «Убей любого, кого встретишь…»
Френтис застыл на месте. Так неподвижно он не стоял ещё ни разу в жизни: ни когда охотился на своего первого оленя под надзором мастера Хутрила, ни когда прятался от бандитов Одноглазого во время испытания глушью.
Волчок, жужжа, продолжал вращаться на ниточке.
«Убей любого, кого встретишь…»
Жар ментальных пут разгорался все сильнее. «Она знает», – догадался он.
Ничего сложного: схватить за шею и – бултых! – в колодец. Несчастный случай, всякое бывает.
Волчок все жужжал и жужжал… Путы Френтиса яростно горели. С мокрого комка в его руках на плиты дворика капала вода. Скоро любопытный ребёнок это заметит.
– Нерьес! – позвал из кухонного окна женский голос, а затем последовал целый поток слов, в интонациях которого без труда угадывался строгий материнский выговор. Обиженно засопев, мальчишка ещё несколько раз запустил свой волчок и наконец ушёл в дом.
Френтис побежал прочь.
– Думаю, сойдёт, – сказала женщина, сбросила свой серый наряд и надела принесённое им платье с шёлковыми рукавами. Френтис уже натянул светло-голубые штаны и рубаху, которые взял для себя. – Немного широковато в талии. Как считаешь, дорогой, оно меня не полнит? – усмехнулась она.
Рассветное солнце золотило её лицо. «И ведь на первый взгляд ни за что не скажешь, – подумал он, наблюдая за кошачьей грацией, с которой двигалась его спутница, – что за этой красотой прячется монстр». Френтис забросил на плечо их поклажу, и они отправились в путь.
– Там был ребёнок, верно? – спросила она. – Мальчик или девочка?
Он промолчал.
– Ладно, неважно, – продолжила женщина. – Только не обольщайся. Списочек у нас длинный, и я не сомневаюсь, что ты со своими докучливыми моральными принципами каждое имя отметишь как невинную жертву. Но мы уничтожим их всех, одного за другим, и ты будешь делать, что я прикажу, без разницы, младенец перед тобой или старик.