– Ты хорошо управляешься с ножом, – похвалил Ваэлин, когда они остановились передохнуть у придорожного камня.
– Как выяснилось, недостаточно, – буркнула она.
– Всё зависит от тренировок.
Она промолчала, жуя лепёшку.
– Я бы в твоём возрасте не промахнулся, – сказал он безо всякой насмешки, просто констатируя факт.
– Потому что ваши нечестивые наставники бьют вас, как собак, натаскивая на убийства.
К её удивлению, он рассмеялся.
– Так и есть. А каким-нибудь ещё оружием ты владеешь?
Рива молча покачала головой, не желая рассказывать ничего сверх необходимого.
– Наверняка умеешь стрелять из лука, – продолжал допытываться Ваэлин. – Все кумбраэльцы это умеют.
– Ну а я – нет! – рявкнула она. Потому что это было правдой. По словам священника, ножа ей вполне хватило, а луки – не для женщин. Сам-то он, разумеется, стрелять умел. Как верно заметил Ваэлин, все кумбраэльцы хорошо стреляют из лука, неважно, священники они или нет. Боль от побоев священника, когда он узнал, что Рива пытается тренироваться самостоятельно, наслоилась на чувство унижения: она уже поняла, что её силёнок недостаточно, чтобы натянуть тугой лук. В общем, вопрос о стрельбе из лука был для Ривы крайне болезненным.
Аль-Сорна не стал углубляться в расспросы, и они продолжили путь, преодолев до ночи ещё миль двадцать. На этот раз на ночлег остановились раньше, чем накануне. Когда костёр разгорелся, Ваэлин велел ей поддерживать огонь, а сам отправился в лес.
– Куда это ты идёшь? – спросила она, подозревая, что он попросту хочет потихоньку смыться.
– Проверить, не припасла ли для нас чаща каких-нибудь подарков.
Вернулся он примерно через час, уже почти в темноте, таща длинную ясеневую ветвь. После ужина он сел к огню и принялся строгать её коротким матросским ножом, сноровисто очищая от сучков и коры. Он ничего не объяснял. Наконец Рива не выдержала:
– Что ты делаешь?
– Лук.
Она фыркнула, чувствуя нарастающий гнев.
– Я не приму твоего подарка, Тёмный Меч!
– Я делаю его себе, – ответил он, не отрываясь от своего занятия. – Скоро нам придётся выйти на охоту, чтобы добыть какой-то еды.
Работа над луком продолжалась два дня. Ваэлин обточил ветку и изогнул её, сплющив конец с одной стороны. В качестве тетивы приспособил кожаный шнурок, привязав его к «ушкам» на концах древка.
– Лучник из меня так себе, – задумчиво пробормотал он и дёрнул за тетиву, та издала низкий протяжный звук. – Вот мой брат по ордену, Дентос, был прирождённым стрелком.
Рива знала о брате Дентосе, чья жизнь была частью истории Аль-Сорна. Знаменитый брат-лучник Дентос, спасший Ваэлина, когда они сжигали альпиранские осадные орудия. Спас, чтобы самому погибнуть на следующий день, попав в подлую альпиранскую засаду. Люди рассказывали, что от ярости Тёмный Меч залил тогда песок кровью, сделав его из жёлтого красным. Он перерезал всех, сидевших в засаде, не слушая их мольбы о пощаде.
По правде говоря, она сомневалась в достоверности этой, да и многих других чересчур вычурных россказней о жизни Аль-Сорны. Однако лёгкость, с какой он отбил её нападение, заставила девушку призадуматься, нет ли в тех историях зерна истины.
Ваэлин изготовил стрелу, заострив кончик ещё одной ясеневой ветки, – металлических наконечников у него не было.
– На птицу сойдёт, – сказал он. – А вот для охоты на кабана потребуется что-то более серьёзное, этим его шкуру не пробить.
И с луком в руках пошёл в лес. Рива подождала немного, ругнулась и последовала за ним. Она обнаружила его затаившимся за дуплистым стволом древнего дуба. Ваэлин неподвижно сидел, вложив стрелу в тетиву и не сводя глаз с небольшой полянки, заросшей высокой травой. Девушка осторожно двинулась в его сторону, но умудрилась наступить на сухую ветку. Треск разнёсся по лесу, вернувшись эхом. Из купы травы, хлопая крыльями, взвились три фазана. Дзинькнула тетива, и одна из птиц, теряя перья, камнем упала на землю. Ваэлин укоризненно взглянул на Риву и пошёл за добычей.
«Говоришь, так себе лучник? – мелькнула мысль. – Лжец!»
Проснувшись утром, Рива обнаружила, что Тёмного Меча нигде нет. Наверняка снова отправился на охоту. Но лук его стоял у поваленного дерева. Девушка чувствовала непривычную, странную тяжесть в желудке. Она сообразила, что впервые в жизни проснулась сытой. Аль-Сорна зажарил фазана на вертеле, приправив мясо чабрецом. Ароматный жир тёк по её подбородку, когда она с жадностью уписывала свою долю. Заметив улыбку Ваэлина, Рива зыркнула на него волком и отвернулась, но продолжила есть.