Тогда побросали все оружие, и подошли ближе, ибо слов эльфа было уже не различить.
И шёпотом рассказал всем Эльданхёрд о добрых поступках великана, о Его благородстве и справедливости в последнее время.
И задумались весьма воины опытные, и стали короли держать совет.
Посовещавшись же с часок, молвили тогда владыки гномов, эльфов и людей:
— Мы отступим, хотя готовы биться до последнего вздоха; мы отведём всё войско своё — но и Алмазный король пусть чем-нибудь докажет искренность помыслов, намерений своих.
Тогда в знак доверия, в знак возможной будущей дружбы владыка бриллиантов раскрыл на ухо трём королям месторасположение сердца Своего, шепнув:
— Отведут вас туда тринадцать; можете уничтожить Моё сердце, коль пожелаете — в вашей Я власти. Устал Я от Самого Себя…
Но короли, тронутые честностью великана, воздержались от похода к огромному каменному столу, накрытому магическим куполом и являющему собой жертвенный алтарь, в котором и покоится сердце из кобальта, алмаза и льда.
— Верим мы Тебе; довольно на сегодня. Сойдём же с поля брани, и топор войны зароем.
И пришла пора прощаться; много было слёз, объятий и рукопожатий. И суждено было стать Махенне будущим королём гномов, а Тефею — будущим королём людей, ибо именно за такими неординарными личностями пойдёт простой народ, держаться будет за них.
Наречено и Эльданхёрду воссесть на эльфийский престол, но молвил он своему отцу Даннору так:
— Либо я буду править совместно с Лунной Радугой — либо не буду править вовсе. Она досконально знает лес и все хотения живущих в нём; она — воплощение всего самого хорошего. Прими же её, отче, когда вернусь я к тебе вместе с ней; будь добр и многомилостив к ней. Что же до задания твоего — знай: под шестым чувством люди понимают и интуицию, и опыт, и любовь; совсем, как мы иль гномы.
Даннору же ничего не оставалось, как смириться и благословить наследника; тот же во весь опор поскакал в ту часть леса, куда эльфы обычно не суются.
Прибыв в лес, Эльданхёрд всюду разыскивал в нём лесную фею — ту самую, ту единственную, что так запала в сердце ему.
Трое суток прошли в бесплодных поисках, покуда не вывело провидение эльфа на опушку, на которой — надломленное древо. И при приближении чужака ровно тысяча рыжих и пушистых белок выскочила на полянку, тут же скрывшись за подкошенным древом, аки за крепостью какой. И зоркими, внимательными, изучающими глазами глядели белочки на незнакомца, пережёвывая во рту лесные орехи.
И подошёл эльф ближе, и скинул с себя и щит, и меч, и лук, и колчан со стрелами.
— Вот, явился в лес я без оружия; ищу я Лунную Радугу.
Средь белок раздался смешок, а ухо эльфа поймало нечто вроде: «Ищи! Найди!».
Эльф же, проходя мимо выстроившихся в ряд длиннохвостых существ, молил об одном:
«Пожалуйста, подай мне хоть какой-то знак! Если я дорог тебе, если я хоть что-то значу для тебя — помоги мне! Сделай шаг навстречу…».
Тогда Лунная Радуга, не выдержав больше сего представления, невольно пустила слезу, и сама себя пожурила за это.
Эльданхёрд, заметив, что одна из белочек чуть не плачет, а щёчки её так и горят, смело подошёл к ней. Бережно, осторожно, аккуратно он взял её на руки, крепко обнял и нежно поцеловал.
Умчались тогда все другие белки прочь, а эльф, не веря своим глазам, видит, что целует её — Лунную Радугу! Которая ещё краше, чем прежде.
— Я знал, что это ты! А если не знал — то догадывался!
— А если бы я не подала тебе знак?
— Тогда я всматривался бы в каждую белку, ища тебя до скончания времён; коль не нашёл бы — то и умер тут же! Как ты? Как чувствуешь себя? Как жила ты эти месяцы? Всё ли с тобою справно, хорошо? Я дико скучал, я дни считал; я ждал, когда вновь встречусь с тобою! Мне не хватает бесед с тобою, мне не хватает твоей улыбки…
— Нормально со мной всё; благодаря тебе я навсегда простилась с превращеньем! Отныне я такая, какой меня ты видишь пред собою — не будешь ли скучать по разным образам моим? Не будет больше феи-кошки, феи-лисы, феи-русалки, феи-птицы, феи-белки!
На это принц, своим страстным поцелуем в уста сахарные расколдовавший писаную красавицу, опустился пред нею на одно колено, и протянул ей коробочку с колечком:
— Я прошу руки твоей, госпожа моего сердца; я люблю тебя, и хочу быть рядом в радости и горе, опорой навсегда.
Но замешкалась тут будущая королева:
— Я тоже, но… Мой лес — мой дом; не могу забыть, нестерпимо бросить. Таять буду я в твоих хоромах, в тереме, в полатях белокаменных! Всё милей мне лес; вотчина она моя…